Добрый деловой человек - Марк Соломонович Еленин

И вот Базанов снова в Солнечном. Его встречала вся геологическая экспедиция и весь поселок.

И все уже, конечно, знали, что он не будет работать здесь и не будет руководить ими. Но никто ни словом, ни взглядом не дал ему почувствовать, что здесь, в поселке, он уже гость, а не хозяин. И это взволновало Базанова, поддержало в нем радостное, благодарное и одновременно тоскливо-щемящее ощущение. Он расставался и с любимым делом, которым занимался много лет, и с людьми, которые были ему дороги своей сопричастностью к этому делу.

В базовом поселке геологов Солнечном среди друзей Глеб провел всего сутки. И это было замечательное время: в своем кабинете, среди своих парней, которые словно сговорились — наверное сговорились! — ни слова о его болезни, о его долгом отсутствии в Кызылкумах. Вроде вернулся начальник из отпуска или затянувшейся командировки.

И даже беспорядочное сборище одноэтажных домов, складов и прочих весьма неказистых построек вызывало радостное и одновременно грустное чувство скорого расставания.

Как-то по-иному смотрелся нынче и смешанный магазин, в котором продавалось все — от иголок и переводных картинок до одеколона, селедки и шоколадных наборов; и столовая, похожая на ангар для дирижаблей; и почта, и школа, и сберкасса; и парикмахерская в саманной пристройке с рекламным фанерным щитом, на котором был изображен усатый и бородатый, набриолиненный красавец начала века; и газетный киоск, оклеенный внутри от солнца репродукциями кинозвезд из «Экрана».

Какой Пальмирой и Ниццей представлялся этот поселок всем людям, месяцами странствующим по пустыням! Какой святой землей был он и для Базанова! Все, что видел он, проходя «главной» улицей, радовало его…

Возвращались с уроков мальчики и девочки. Автолавка привезла картофель и виноград, и сразу же выстроилась возле терпеливая очередь женщин. Старая узбечка с допотопным безменом, как обычно, сидела возле клуба — продавала морковь, лук и разные приправы для плова. Губастый парень в модных башмаках на босу ногу старательно скреб на старой грифельной доске объявление о том, что сегодня будет демонстрироваться фильм… Хоть и нелегкий, но устоявшийся уже здесь людской быт — крыша, вода, электричество, чахлая зелень, что жмется к стенам домов и прячется за редким штакетником.

«Главная» улица переходила в накатанную дорогу. Дорога была отчетливо видна полкилометра, дальше она терялась в песках. Дорога вела на буровые.