– Извольте, доктор Вилга, – согласился Биссонет и протянул ему руку. – На, укуси.
– Зачем? – опешил тот.
– Обычно так мы миримся с моей подругой, – пояснил Биссонет. – Когда уже никаких аргументов не остается, перебита посуда, здравый смысл поруган, человеческое достоинство попрано, моя кроткая Флосси говорит: «Бертран, цыпленочек, дай я укушу тебя, и все забудем…»
– Кто твоя подруга по профессии? – спросил Вилга.
– Детский воспитатель.
– Мудрая женщина. Я уж сгоряча подумал, что ты сам изобрел столь замечательный способ гашения конфликтов. Оказывается, никакой заслуги ксеноэтологии здесь нет. А может быть, ты упускаешь из виду гастрономический аспект? Что-то там прозвучало о курятине…
– А ты упускаешь редкостный шанс заразить меня гидрофобией.
– Конфликт! – вдруг воскликнул Аксютин, все это время напряженно размышлявший.
– Что с тобой, Павел? – обратился к нему Биссонет. – Мы вовсе не собирались переходить к вооруженным акциям внутри ИОК…
– Межрасовый конфликт, – сказал Аксютин с облегчением. – Псаммийский инцидент.
– Точно! – Вилга ударил себя по лбу. – Ведь на языке вертелось!
– И я помню, – промолвил Биссонет сдержанно. – Болезненный щелчок нашей практической ксенологии. Люди отстреливали разумных инсектоидов. А те, соответственно, людей. И что же?
– Ксенологическую поддержку миссии осуществлял Сергей Варданов, – сказал Вилга. – Я немного знал его. Редкий был зануда, земля ему пухом. А вот драйвера, что рискнул ржавым тесаком интуиции разрубить гордиев узел межрасового конфликта, звали Николай Кратов.
– Константин, – поправил Аксютин.
– Кажется, так, – согласился Вилга. – На имена у меня тоже неважная память. Они все такие одинаковые.
– Я читал монографию Агбайаби «Блеск и нищета ксенологии», – сказал Аксютин. – Там этому инциденту отведено изрядное пространство. Уважаемый мэтр исследовал действие, а равно и бездействие Кратова с различных позиций, подвел теоретическую базу и, к собственному изумлению, счел его поведение верным. Разумеется, в цейтноте, при отсутствии ксенологической поддержки – Варданов-то был уже мертв. И с небольшими оговорками калибром поменьше.
– Я тоже читал, – сказал Биссонет. – В тексте фигурировал некий «драйвер К.», а вовсе никакой не…
– Тебе попалось второе издание, исправленное, – объяснил Аксютин. – Мне же повезло раздобыть первое, без купюр. А вскоре грянула комиссия по Псаммийскому инциденту, разложившая все по полочкам. Между прочим, Кратов был оправдан. Очевидно, выводы Комиссии его не убедили, и он, как мы сейчас обнаружили, ушел в плоддеры. Поэтому в переизданиях Варданов обратился в «ксенолога В.», а Кратов – в «драйвера К.»… В отчуждении он уже шесть лет и, как мне сказал Дилайт, это плоддер «на излете». То есть в любой момент он может покинуть Плоддерский Круг и вернуться в общество, но по каким-то субъективным причинам не делает этого.
