— Впрочем, какой смысл обсуждать вампиров, если их вообще не существует?
— Так и Страны Мечты тоже не существует, — возразили ему.
Зимин растерялся.
Аргумент был бронебойный, ответа на него не существовало, Зимин оглядел зал. В зале ответа тоже не проглядывалось, Зимин в очередной раз испытал легкий приступ автопрез–пожалев, что пишет вообще какие то книги и теперь вот объясняет это все школьникам, которым на все это наплевать.
Почти всем.
Такое иногда случалось. Не часто, но все же. В восьмидесяти процентах случаев он мог вызвать у публики стандартный интерес. В пятнадцати процентах приключался неподдельный интерес. В пяти процентах он натыкался на тотальное равнодушие.
— Конечно, Страна Мечты не существует, — согласился Зимин. — Это сказка. То есть фантастика.
Снаружи громыхнуло. Гроза, бесполезный расход электричества.
И тут Зимин заметил девочку, сидевшую возле окна. В руке у нее была книга, и он издали узнал «Темную материю».
— А как ты думаешь? — он кивнул девочке.
— Я не знаю… — растерялась она. — Я тоже вампиров не люблю…
Девочка застеснялась и спрятала книгу за спину.
— А можно потом автограф? — спросила девочка.
— Конечно.
Все. Зимин больше не знал, про что говорить.
— Давайте тогда посмотрим фильм, — стараясь быть веселым, предложил он. — Совершенно новый, сейчас идет в кинотеатре как раз. Называется «Тьма»…
— Да мы видели уже, — сказал бритый и вертлявый. — «Рыцари Храма» круче. А это самоделка какая то, я на компьютере графику лучшую слеплю.
Так, подумал Зимин. Он представил в подробностях, что он сейчас скажет им всем, особенно этому вертлявому, а потом возьмет плюнет на все и отправится домой. Права была Пара — не стоит соглашаться на все эти встречи. Глупо. Он уже не в том возрасте, чтобы попадать в идиотские ситуации. Даже фильм не помогает.
Хороший фильм.
— Ну, и хорошо, — сказал Зимин. — Хорошо, я вас понимаю, вам плевать. У вас море своих забот и проблем и совсем не интересен какой то тип, сочиняющий дурацкие книжки. Но это не так. Это не так!
Сказал он громко, так что те, кто болтал и играл на телефонах, посмотрели на него.
— Я — хороший писатель, — сказал Зимин. — Конечно, может быть, я не написал еще ничего великого, но тем не менее. Когда вы вырастете, вы будете рассказывать про меня своим детям. А вместо того, чтобы задать мне хоть какие нибудь вопросы, вы сидите и маетесь дурью!
У заведующей медленно отвисала челюсть.
Зал смотрел на него.
А там, на последнем ряду он видел… Зимин сощурился. Зрение у него начинало сдавать, и особенно остро он чувствовал это по вечерам. Он никак не мог разглядеть, что это — букет золотых листьев или… Или волосы. Там, у выхода сидела девушка с ослепительно рыжими волосами. Или медный глобус, начищенный до ослепительного блеска. Скифское бронзовое зеркало, отполированное до пугающей глубины. Поднос из нейзильбера, подаренный губернатором к пятидесятилетию библиотеки, Зимин никак не мог поймать этот предмет, золотая вспышка ускользала, точно кусочек скорлупы, плавающий в болтунье, Зимин старался его уловить, но зрение шалило, Зимин решил проморгаться.
