– Вы, случайно, не знаете кого-нибудь с машиной, кто собирается в воскресенье в Бельгию? Чтобы я мог поехать с ним, а вечером вернуться?
Он задумался.
– Есть у меня один приятель, который часто мотается туда по воскресеньям. Заплатишь ему сколько-нибудь, он тебя прихватит.
– А вы не могли бы узнать, сколько это будет стоить?
– Ладно, спрошу. Я с ним завтра увижусь.
И тут он задал мне последний вопрос:
– А все-таки скажи честно, парень, у тебя есть документы?
Я ответил как мог уверенно, стараясь, чтобы он не уловил в моем тоне ни малейшей фальши:
– Да были у меня документы! Я их по дороге потерял.
– А в комиссариат ты заявил?
– Нет, конечно. Я же тут никого не знаю. Я и обнаружил-то, что потерял их, только в поезде.
– Так вот знай. Здесь, во Франции, если человек теряет документы, он должен пойти в комиссариат и написать заявление. Иначе получается, что он находится в стране незаконно.
Его слова подали мне одну идею. С самым наивным видом, на какой только был способен, я спросил:
– А вы не могли сходить со мной завтра в комиссариат?
Он согласно кивнул, но уточнил:
– Только после шести. Днем я на работе.
У меня в мозгу уже складывалась целая комбинация, как в покере. Я отчаянно блефовал, но готов был пойти ва-банк.
Он сдержал свое обещание и на следующий вечер отвел меня в комиссариат. Пока мы сидели на деревянной скамье, ожидая своей очереди, я сказал ему, что мне девятнадцать лет. На самом деле мне было пятнадцать с половиной. Затем я произнес вслух фразу, которую собирался повторить полицейским:
– Я приехал на каникулы к дяде, но в дороге потерял документы.
Наверное, подсознательная уверенность, что я ни в чем не виноват, подсказала мне нужный тон. Забыв на миг об опасности высылки, я попросил дядиного приятеля вести вместо меня переговоры с полицейскими.
Эта тактика полностью себя оправдала. Лично от меня потребовалось лишь назвать свои имя и фамилию, адрес и возраст. Покидая здание комиссариата, я держал в руках официальный бланк подтверждения об утере документов. Разумеется, в этой стратегии крылись свои риски, и я отдавал себе в этом отчет. Но я также понимал, что в моих силах свести эти риски к минимуму. Надо просто не высовываться, быть тише воды и ниже травы.
Следующие два дня я гулял по Лиллю, одновременно пытаясь найти хоть какую-нибудь работу. Но, куда бы я ни обращался – в магазин, ресторанчик, мелкую фирму, – везде получал отрицательный ответ. Одни говорили, что мне не хватает квалификации, другие – что справка об утере документов не может заменить вид на жительство, третьи – что им вообще не требуются работники. Так что по вечерам я возвращался домой несолоно хлебавши.
