– Ваш дядя действительно живет здесь, но сейчас его нет, он в Алжире. Если вам негде остановиться, можете на пару ночей остаться здесь.
Квартира состояла из единственной грязной комнатки с угольной печкой и кроватью; на полу валялся матрас. Если мне не изменяет память, в углу еще стоял газовый баллон для готовки. Бедность обстановки меня поразила, но я с благодарностью принял приглашение задержаться здесь. Мужчина захотел уточнить, как долго я рассчитываю у него прогостить.
– Дня два, может быть, три.
Он кивнул, правда довольно нерешительно, и процедил сквозь зубы:
– Ну ладно. Добро пожаловать.
Чуть помолчал и добавил:
– Я каменщик. Утром встаю рано. Я дам вам второй ключ. Вечером увидимся.
Я тоже кивнул. Особого желания вступать с ним в беседу я не испытывал.
В тот же вечер сожитель моего дяди пригласил меня на ужин. Он сварил большую кастрюлю макарон, залил их кипящим молоком и перемешал. Протянул мне полную тарелку и кусок черствого хлеба. Ел я на полу. Ни разу в жизни у меня не было такого невкусного ужина. Когда мы поели, он спросил:
– Ну так, молодой человек, зачем ты приехал во Францию?
– По двум причинам, – ответил я. – Я хочу работать и учиться.
Он расхохотался.
– Работы ты здесь не найдешь. Выглядишь слишком молодо. Сколько тебе? Восемнадцать? Девятнадцать? Да и документов у тебя наверняка нет. В крайнем случае туристическая виза. А чтобы устроиться на работу, надо иметь вид на жительство и специальное разрешение. А насчет учебы… На учебу деньги нужны. У тебя ведь денег нет?
Мне не хотелось быть грубым, и я ответил:
– Вы меня извините, но мне все объясняли по-другому. Главное – иметь крышу над головой. Я хорошо подготовился, изучил все правила. Если есть жилье, можно записаться в училище или в университет и получить студенческий билет. А студентам разрешается работать до двадцати часов в неделю.
Я надеялся, что он предложит мне пожить у него, но, к сожалению, он вдруг спросил:
– А чем занимаются твои родители в Алжире? Кем работают?
– Мать на текстильной фабрике. Про отца не знаю. Вроде бы он механик.
– Ты что же, родного отца не знаешь? Странно! Почему?
Мне не хотелось распространяться на эту тему, и я постарался ответить как можно короче:
– Мой отец женится каждые три-четыре года. Заводит детей, а потом бросает семью. Я его уже лет пять не видел. Поэтому я решил, что его как бы не существует. Я правда почти ничего о нем не знаю.
У него на лице нарисовалось сочувствие. Кажется, моя история его тронула. Неужели ему тоже пришлось пережить нечто подобное? Мне вспомнилось, что в нашем квартале в Оране я знал ребят, которые виделись со своими отцами не чаще раза в год, а то и в два. Эти самые отцы работали во Франции и приезжали в Алжир на какой-нибудь месяц, за который успевали сделать жене очередного ребенка. Потом они снова уезжали, а женщины оставались одни, выкручиваясь изо всех сил. По правде сказать, не думаю, что эти отцы были счастливыми людьми – они ведь не знали собственных детей, не видели, как те растут. Не исключено, что мой собеседник и сам принадлежал к их числу. Но, в отличие от моего отца, они по крайней мере имели веские причины для разлуки с семьей. Они зарабатывали деньги. Понимая, что новый знакомый не спешит предложить мне помощь, я спросил его:
