Люди грозных лет | страница 106
— Плохо, — пробормотал Круглов, боясь поднять глаза, — немцев много, и у них танки.
— Иди вот тут приляжь на соломку, все легче будет, — заботливо хлопотала женщина, помогая Круглову переползти в угол, — и хлебушка возьми, есть немножко.
— Возьми вот, — подал бородатый две вареные картошки, — эти варвары совсем не кормят, а нам силы нужны, иначе погибнешь не за понюх табаку.
Давясь, Круглов с болью проглотил кусочек хлеба и сразу внутренне вздрогнул, почувствовав страшный голод. Задыхаясь и дрожа, он совал в рот то хлеб, то картошку, мысленно повторяя: «Жив! Жив!» Но и хлеб и картошка кончились так быстро, что он не сдержался и с отчаянием прохрипел:
— Дайте еще!
— Нету, милок, все, — горестно сказала женщина, но Круглов не поверил и от обиды чуть не заплакал. Он хотел сказать тем, кто сидел около него, что они жадные, что им не жаль человека, но на улице послышался шум, заскрипев, раскрылись ворота, и в просвете показались две женщины и парнишка-подросток. Четверо немцев прикладами загнали их в сарай и захлопнули ворота.
— Тетка Марья, ты тут, — вскрикнула одна из женщин, — а мы уж думали, что и в живых тебя нету.
— Как бы не так, — ответила тетка Марья, — я еще их всех проклятых переживу. Ты-то за что, Анна?
— Ни за что. Всех подряд хватают. Озверели совсем. Нынче ночью мост на шоссейке взорвал кто-то и в Никитовке двадцать семь машин немецких спалил. А в Костылевке ребята-школьники, вот вроде этого, склад с бензином зажгли. Ну и злобствуют немцы. Наши все начисто из деревни поразбежались.
Вслед за женщинами с подростком немцы бросили в сарай еще двух мужчин и трех женщин, потом привели человек двенадцать пленных. Ворота сарая теперь почти не закрывались. Пинками и прикладами немцы загоняли то мужчин, то женщин, то красноармейцев. К вечеру сарай был набит до отказа. Люди могли только сидеть или стоять. Как-то само собой получилось, что одну половину сарая заняли женщины, вторую-мужчины. Ни пищи, ни воды немцы не давали. Среди арестованных и пленных начался ропот. Кто-то наиболее смелый отчаянно крикнул:
— Сволочи, дайте хоть воды-то!
В ответ на этот выкрик хлестнула длинная очередь из автомата. Как раз перед этим Круглов хотел было встать, но над головой просвистели пули, с треском ударили по стене, и Круглов ничком упал на землю. Долго лежал он недвижно, боясь пошевелиться, и вдруг вспомнил свой дом, Наташу, детей и с ослепляющей ясностью увидел Костю Ивакина, его добрый, ласковый голос и большие по-детски чистые глаза. Всплыл в памяти и последний момент, когда истекающий кровью Ивакин, скрипя зубами, крикнул ему вслед: «А-а! Гадина! Предатель!» Вспомнив все это, Круглов обессиленно опустил голову и навзрыд заплакал.
