Манчестер улыбнулся. Кандидаты немного постояли, оценивающе оглядывая друг друга, потом разошлись. Любезности кончились. Подойдя к лифту, министр финансов услышал аплодисменты, доносившиеся из только что покинутой им комнаты, и остановился.
— Продажные твари! — прорычал О’Коннел.
— Я сам виноват, — возразил Манчестер. — Слишком увлекся проповедями. А ведь в своем отечестве, как известно, нет пророка.
На улице вся компания уселась в ждавший у тротуара лимузин и отправилась в «Хилтон».
— Судя по их реакции, наша позиция расшатывается, — произнес кандидат. — Еще прошлой зимой все эти парни считали за честь быть моими приятелями.
— А стоило только сказать, что их доходы — не самое главное, как дружба врозь, — подал голос Арчи.
— Вся штука в том, что почти каждый из них уже успел запустить когти в пирог военного бюджета, — пояснил Манчестер. — Концерн Голсуорси, например, прибрал к рукам контракты на производство магния и редких металлов. Да и банк Гаррисона по уши увяз в финансировании военных проектов. Все они там заодно! — в сердцах добавил он.
— Босс, у меня свидание, — спохватился Арчи, когда лимузин подкатил к «Хилтону». — Если вы не против, встретимся за завтраком.
— Ради бога, — улыбнулся Манчестер. — Дамы — прежде всего.
— Мать моей дамы — член национального женского комитета. Можно считать, что я иду по делу.
О’Коннел купил в киоске свежий номер «Чикаго сан таймс» и принялся вместе с Манчестером изучать первую полосу. Около минуты они молча читали обведенную жирной рамкой заметку, потом изумленно переглянулись.
— Беда, Оби, — сказал наконец кандидат.
— Хуже, — отозвался О’Коннел. — Это наша погибель.
Заметка гласила: «Москва, 12 августа, Ассошиэйтед Пресс. «Правда» высоко оценила позицию Манчестера в ракетном вопросе. Советская газета назвала министра финансов США «сторонником мира» и «противником правящей милитаристской верхушки Соединенных Штатов».
— Да… это объятие мне сейчас совсем некстати, — проговорил Манчестер.
— Как только заметку увидит Карл Флейшер, ты сразу же превратишься в кандидата от коммунистов, — мрачно предрек О’Коннел.
— Пять минут опоздания, — заметила Кей, спускаясь в вестибюль, где ждал Арчи. — А что ваш Манчестер? Уже дома?
— Наверное, спит, — ответил молодой человек. — Тяжелый выдался денек, да и завтра не легче будет. Куда пойдем, в «Памп-рум»?
Она покачала головой.
— Там сейчас добрая половина техасской делегации. Лучше найти местечко потише. Как насчет «Западного Амбассадора»? Там есть уютный погребок.
