— Будущий дезертир и уклонист…
— Просто он смотрит на мир не твоими фельдфебельскими глазами. Не только через прорезь прицела… А ленточка не твоя. Ты ограбил мальчишку!
— Я лишил его воинского знака. Он его не достоин!
— Не тебе судить!
— А кому? Если он трус!
— Был бы трус, не посмел бы спорить с такой гориллой, как ты!.. Семен, отдай ленточку. Или дойдет до директора.
— Вот я испугался!
Брагич задумчиво спросил:
— Семен, помнишь, в шестом «А», где мы с тобой учились некоторое время, Сева Громов при всех набил тебе морду за гнусное поведение? А девчонки лупили тебя рюкзаками по ОБЗ. То есть по заднице. Я тогда пожалел и заступился. Теперь понимаю, что зря…
— Не помню… Ты?! Заступился?! Очкастый дохлятик, «мамина радость»! Вот загремишь летом на военные сборы, там с тебя соскоблят штатскую шелуху! Я поговорю с кем надо…
— Дурак. Я свои сборы отгремел уже на всю жизнь, спроси у врачей. И не отсиживался за спиной у зятя-полковника.
— А я отсиживался? Ты знаешь?
— Все знают… Барклай, отдай ленточку по-хорошему…
Барклай, глядя в сторону, выдернул из кармана черно-оранжевый бантик, кинул на подоконник. Бантик сорвался, упал на пол. Барклай повернулся и пошел прочь.
— Стой! Подними ленточку!
— Я ее не ронял, — злорадно объяснил Барклай. — Сама упала. Хочешь — поднимай… — И пошел дальше.
— Г… гнида… — сказал вслед Брагич.
Он поднял бантик с блестящей звездочкой от погона, подул на него, погладил, как обиженного котенка.
На перемене Крылатый Эльф отдал ленточку Даньке.
— Вот. Папа отобрал у Барклая…
Данька заулыбался, положил полосатый бантик на ладонь.
— Спасибо… А то я думал: как без него пойду на праздник?
Этот праздник состоялся первого июня, в День защиты детей, когда наконец-то начались каникулы. И снова был парад, но уже не на стадионе, а на центральной площади города. Опять впереди колонны сороковой школы шагали барабанщики. Они успели порепетировать и на этот раз маршировали четче и дружнее, чем прежде. Ими командовала Маша Чешуйкина. Мир обнаружил у нее «особое чутье к танцевальным и барабанным ритмам» и посоветовал Лидочке Евгеньевне сделать Чешуйкину тамбур-мажором.
Та обрадовалась:
— Как замечательно! А то я снова просила Барк… Семена Анатольевича, но он рассердился пуще прежнего и заявил, что не обязан заниматься с детсадовскими сопляками.
— Понятно!.. — хмыкнул стоявший неподалеку Мак.
На этот раз над колонной не было боевых самолетов и танков. Каждый нес что-то праздничное: разноцветные шары, плакаты со сказочными персонажами, чучела радужных птиц и оклеенные фольгой летающие тарелки.
