Два вора поспорили из-за украденной добычи, и один другому перерезал глотку. Мясник до полусмерти избил жену, а пытавшемуся заступиться за мать сыну своротил челюсть.
Со старухой травницей случилась истерика. Она вопила о страшном боге и Темной Искре. Вылупив переполненные страхом глаза, травница кричала и кричала. Близкие пытались ее успокоить, но тщетно. Она металась на кровати, морщинистое лицо блестело от пота. После полуночи старуха широко раззявила беззубый рот, глаза закатились, и из глотки вырвался последний стонущий выдох. Несчастная так и умерла с выражением ужаса на лице.
Стая волков вышла к опушке. Глаза зверей горели в темноте среди деревьев сотней серебристых огоньков. Они смотрели на лежащий вдалеке Аронг. Вожак стаи — крупный матерый самец с белой полоской шерсти на лбу, морщил морду. Он ненавидел запах людей и вонь костров, но сейчас волк ощущал куда более мерзкий запах, который исходил со стороны города. Вожак чувствовал его не только нюхом, но и кровью, всем своим естеством. Там, среди домов и грязных улиц было что-то опасное.
Он всегда умело избегал ловушек зверобоев. Предчувствие никогда не подводило вожака, вот только сейчас ему казалось, что западни не избежать. Над стаей, над лесом, над всем, что он знал, нависла угроза. Там в городе была опасность, которую вожак не понимал. Матерый нервничал и чувствовал свое бессилие, что-либо изменить. Он поднял морду вверх и завыл. Его поддержала стая, а печальное эхо разнесло вой по ночному удолию.
Фарамор проснулся, жадно хватая ртом воздух. Ему казалось, что только что он вырвался из объятий самой смерти, нет, чего-то страшнее, чем смерть. Он не помнил, что снилось, но, как апофеоз ночного кошмара в нем вибрировал каждый нерв, сознание переполняли ужас и отчаяние.
— Что это было? — с дрожью в голосе прошептал Фарамор.
Рубаха пропиталась липким вонючим потом. Во рту ощущался мерзкий кислый привкус. Юноша поморщился и сплюнул на пол густую слюну.
Хет лежал на лавке возле окна. Услышав голос Фарамора, он приподнял голову.
— Похоже, тебе снился кошмар, — сказал демон.
Фарамор вытер испарину со лба:
— Кошмар?.. Кошмар… да-да, ты прав. Всего лишь дурной сон, — в его голосе сквозило сомнение.
Он поднялся с кресла и начал расхаживать по гостиной. Ему было не по себе, но тяжелый осадок после сна проходил.
— У всего есть цена, — прошептал демон.
— Ты о чем? — нервно спросил Фарамор.
Хет встал и подошел к краю лавки.
— Ни о чем и обо всем, — усмехнулся он.
