Юный техник, 2001 № 11 | страница 22
— Она скоро вернется, — ответил Ревелл. Он открыл глаза и мысленно начертал на потолке: «Скоро вернется».
— Не валяйте дурака. Ничего у вас не заболит, если, конечно, опять не ударитесь в бега.
Ревелл молчал. Бледная улыбка на лице Уордмэна сменилась хмурой миной.
— Нет, — сказал он. — Вы этого не сделаете.
Ревелл с легким удивлением взглянул на него.
— Еще как сделаю. Разве вы не знали, что я попытаюсь бежать?
— Никто не бежит отсюда дважды.
— Я никогда не сдамся, неужели непонятно? Никогда не перестану существовать. Никогда не разуверюсь в своем предназначении. Вы должны были сразу догадаться.
— И вы пройдете через это снова?
— Столько раз, сколько нужно, — ответил Ревелл.
Уордмэн сердито наставил на него палец.
— Вы просто хорохоритесь!! Но если уж вам неймется испустить дух, я мешать не стану. А вы наверняка окочуритесь, если мы не притащим вас обратно.
— Это тоже своего рода освобождение, — сказал Ревелл.
— Вот, значит, чего захотели? Ну, ладно, отправляйтесь.
Только поверьте моему слову: больше я за вами посылать не буду.
— Тогда вы проиграете, — Ревелл наконец удостоил Уордмэна взгляда. Тупая злобная рожа. — Правила-то ваши.
Стало быть, вы продуетесь, играя по собственным правилам. Говорите, ваша черная коробочка меня остановит? Но это значит, что по милости вашей черной коробочки я перестану быть самим собой. Утверждаю, что вы не правы. Каждый мой побег станет вашим очередным поражением. А если черная коробочка меня угробит, вы будете разбиты наголову.
Уордмэн распростер руки и заорал:
— Так вы думаете, это игра?!
— Конечно, — ответил Ревелл. — Что еще вы могли изобрести?
— Вы сошли с ума, — рявкнул Уордмэн и шагнул к двери. — Вам не здесь надо сидеть, а в дурдоме.
— Отправите меня туда — тоже проиграете, — сказал Ревелл, но Уордмэн уже ушел, хлопнув дверью.
Поэт остался один. Он и прежде боялся черной коробочки, но теперь, когда понял, что она может с ним сотворить, испугался еще больше — так, что свело живот. Но перестать быть собой тоже страшно. Этот страх абстрактен и умозрителен, но так же силен. Даже сильнее: ведь он подталкивает к новому побегу.
— Но я не знал, что будет так погано, — прошептал Ревелл и опять мысленно вывел эти слова на потолке. На сей раз красной кистью.
Уордмэна предупредили загодя, и он поджидал Ревелла у дверей лазарета. Поэт похудел, осунулся, даже, кажется, немного постарел. Он прикрыл ладонью глаза от солнца, посмотрел на Уордмэна, сказал: «Прощайте» — и зашагал на восток.