— Забудьте, я всего лишь неудачно пошутил. Владыка, спасибо, что свели меня с отцом игуменом — наше знакомство оказалось поистине бесценным, — весело сказал Зубов. — Да вот беда — я не преуспел и не почувствовал ни капли благодати. Быть может, вы откроете мне эту тайну. Скажите, на что похожа благодать?
— Чужой опыт вам ничего не даст.
Зубов закатывал салфетку в рулет, жилы на руках вились, как тонкие змеи.
— За неимением своего… — сказал депутат, и в голосе его прозвучало нечто униженное.
— Антиной Николаевич, я готов еще раз объяснить вам — сожалею, но у меня нет возможности заняться вашим поцерковлением.
В трапезную вернулись Короедов с Ямаевым — веселые, в облаке свежего дыма. Теперь им явно хотелось общаться с владыкой, а Короедов даже вспомнил, что собирался окрестить сына Володьку.
— Конечно, надо крестить, — сказал владыка. — Приводите Владимира ко мне.
— Приносите, — поправил депутат. — Володьке полгода, только сидеть научился.
Зубов молчал, ядовито улыбаясь, глядел теперь в чашку с чаем. Ни разу не поднял от нее глаз.
На прощание, когда епископ вышел проводить гостей к машинам, Зубов вдруг склонил перед ним голову, сложил руки. Владыка благословил депутата и так потом не вспомнил, померещились ему эти слова или Зубов правда прошептал-прошипел их.
Слова такие: «По вере вашей воздастся вам».
Сашенька выглядела измаянной, лицо у нее было бледное, с припухшими подглазицами… Она почти не похудела после родов и поэтому сразу обабилась. Я обругала себя за подлые мысли: сестре вправду приходилось тяжело.
Она покрутила в руках мою белку.
— Ему пока рано такие. И сюда добавлен кадмий, про это везде пишут, не читала? Но все равно спасибо.
Я спросила, зачем они ходили в поликлинику. Оказалось, плановый осмотр, а еще Сашенька пыталась узнать, нельзя ли дать Петрушке какое-нибудь снотворное, чтобы он спал по ночам.
— Совсем не спит, — жаловалась сестра — я просто с ног падаю. Няню Алеша брать не разрешает — говорит, сын станет на нее похож, не на меня. А Марианна Степановна уже нашла одну женщину…
Сболтнув, Сашенька досадливо махнула рукой:
— Я теперь в высшем комитете «Космеи». Марианна Степановна даже хотела, чтобы я рожала прямо у них, но мне было неловко, да и Алеша отговорил. Все же это чересчур…
Я крепко держала на руках Петрушку, а он нетерпеливо шлепал губами, как маленькая рыбка.
— Ты кормишь его?
Сестра мотнула головой:
— Молока совсем не было, ни капли. Врач даже удивилась, говорит — давно такого не видела. Сейчас наведу смесь, подожди.
