Еще один колокольный звонок. Перемена блюд. Суп епископа унесли нетронутым, затянутым той же морщинистой ряской. Теперь перед гостями оказались тарелки с жареным окунем в обрамлении разноцветного гарнира: соцветья цветной капусты, похожие на маленькие деревья, лук и морковь. Зубов аккуратно выбирал вилкой луковые кольца и раскладывал их на бордюре тарелки.
Ямаев нахмуренно поглаживал ножку высокого бокала, собираясь продолжить разогнавшуюся было беседу, но тут снова встрял банкир. От привычных последствий вина он расслабился и стал вести себя естественно:
— А это вообще правда или нет?
— То, что я хочу стать приходским священником?
— Ну бросьте, владыка, вы же прекрасно поняли, о чем вас спросил Андрей Андреевич, — неожиданно, как радио в поезде, включился Зубов. — Правда или нет — то, что о вас пишут?
— Вы, Антиной Николаевич, хорошо знаете, что неправда, но все равно спрашиваете меня. Зачем? Хотите послушать, какими словами я стану оправдываться? Не доставлю вам такого удовольствия.
Неожиданная и быстрая стычка резко выхолодила воздух в трапезной. Ямаев — мужик от природы добрый — попытался вывернуть руль разговора в безопасную сторону:
— Владыка, мы с коллегой Короедовым никак не можем бросить курить. Конечно, у вас тут святое место и все такое, но вы нам подскажите, где разрешено…
— Спуститесь пролетом ниже, Борис Витальевич, наши охранники тоже покуривают втихую. Только не задерживайтесь — сейчас будет чай.
Ямаев быстро поднялся, вслед за ним неловко и грузно восстал Короедов, с колен его посыпались хлебные крошки. Безуспешно скрывая щедрую отрыжку, банкир направился к дверям, отыскивая в кармане пиджака полупустую сигаретную пачку. Параллельным курсом двигался Ямаев — он хоть и предвкушал курительное облегчение, но озадаченно оглядывался при этом на владыку и Зубова.
Случилось то, чего епископ больше всего не хотел — они остались вдвоем с Антиноем Николаевичем. Зубов радостно разглядывал полуразоренный стол, который так любовно накрывали всего лишь час назад.
— Как быстро бежит время! — вздохнул Зубов. — Не правда ли, владыка? Кажется, только вчера мы с вами приятно беседовали за этим же самым столом…
Владыка молчал, хотя внутри извергались сразу Этна и Везувий.
— Вы будете дожидаться очередной перемены блюд, или вам хватит уже отведанного? — спросил вдруг Зубов.
— О чем вы, Антиной Николаевич? — Владыка почувствовал проклятый скользкий страх, ползущий от сердца к плечам. Природа страха была ему непонятна: не Зубова же бояться. Еще и нога разболелась чудовищно, надо срочно принять анальгетик.
