Мы с племянником пошли следом, на кухню.
Сашеньке явно хотелось поговорить:
— У меня занятия, погружения, я даже на Орбиту выходила несколько раз, а он, — кивок в сторону кулечка, прильнувшего ко мне, — он столько сосет энергии! Не спит целую ночь, я его трясу-трясу, бросить в стенку иногда хочется. Алеша, конечно, помогает, но у него работа, сама понимаешь! Просила врачиху прописать ребенку реланиум, а она на меня посмотрела как на фашиста.
Сашенька яростно трясла цветную бутылочку, где пузырилась и булькала густая белая смесь.
— Хочешь покормить? Совсем нетрудно, на.
Я осторожно дала соску Петрушке, и он тут же прихватил ее ротиком — видимо, наголодался не на шутку.
— Слушай, Глашка, может, останешься с ним сегодня? — Лоб сестры собрался в мучительную гармошку. — Я все объясню, покажу, просто у нас сегодня очень важный тренинг, Марианна Степановна обязательно просила прийти. Алеша будет дома, но он с ним не остается — боится.
Неужели можно всерьез бояться этого молочного пупса?
Окрыленная Сашенька помчалась одеваться — торопилась, чтобы я не передумала.
Опустошив бутылочку, малыш заснул, кулачки у него были крепко сжаты. Я положила Петрушку в кроватку, а Сашенька носилась по комнате, укладывая в сумку тетрадки, карандаши, книжки — студентка, да и только.
— У тебя уже есть «Путеводная Звезда»?
Сестрица вздрогнула:
— Конечно. Без нее на Орбиту не попасть, а в новую расу — тем более…
Зеленые глаза вдруг засветились — такими огоньками сверкают свободные такси.
— Глашка, если бы ты знала, какой мир перед нами открывается! Марианна Степановна, она ведь каждый день говорит с Учителями, и они рассказывают, что осталось совсем немного…
— До чего? — Видимо, я была не слишком осторожна, спугнула Сашеньку, и она быстро прикончила разговор:
— Ни до чего! Ладно, я поскакала — смесь на кухне, памперсы Алеша покажет где. Приду в семь, восемь — самый край. Пока-пока!
Она уже на самом пороге, под гулкое эхо парадного, расщедрилась:
— Спасибо!
Малыш спал крепко, и я пошла к книжным полкам, поискать себе чтение. Сняла с полки случайный толстый том без обложки, раскрыла и ахнула: между страниц книги были заложены деньги. Тонкие купюры цвета патины, с каждой глядит надменный мужчина в белом парике. Несколько купюр успело выпорхнуть из книги, и я кинулась собирать их, под дикий колот сердца. Лишь только воткнула том на место, в комнату явился Лапочкин. Он зевал, но, видимо, уже выспался.
— Спит? — спросил Алеша.
