– Послушай, – говорил Обезьяна, – дальняя грань должна быть короче, чем ближняя.
– Как это? Они же одинаковые!
– Конечно, они одинаковые. Но то, что ближе, кажется большим. А то, что дальше, кажется маленьким. Понял? Тебе этот кубик надо нарисовать не таким, какой он есть, а таким, каким он тебе кажется, когда ты на него смотришь. Понял?
С пятого раза прапорщик понял и нарисовал на листке кубик, более или менее выстроенный по законам линейной перспективы. И вы бы его видели! Я имею в виду не кубик, а Толика. Вы бы его видели! Он выглядел так, как будто бы только что сделал великое открытие. И я уж думал оставить его наедине с этим великим открытием да и пойти обедать, но Обезьяна встал, зашагал по комнате, снова вернулся в кресло и проговорил:
– Теперь скажи мне, Толик, про кого этот рисунок?
– Чего? – не понял прапорщик.
– Ты нарисовал кубик не такой, какой он есть на самом деле, верно? – Обезьяна посмотрел на Толика пристально и направил в его сторону указательный палец.
– Ну, да… – Толик виновато развел руками.
– Ты нарисовал кубик не таким, какой он есть на самом деле, а таким, как ты его видишь, верно? – Обезьяна почти кричал.
– Ну, да…
– Так про кого рассказывает этот рисунок? Про кубик? Или про тебя?
– Про меня, что ль? – пробормотал Толик. – Как я вижу?
И на лице Янтарного прапорщика на мгновение воцарилось то самое выражение, которое отличает людей от животных.
Довольный своим уроком Обезьяна захлопнул компьютер, встал из глубокого кресла одним пружинным движением, направился к двери и, обернувшись в дверях, сказал:
– Алексей, пойдемте обедать. А ты, – он обратился к прапорщику, – Леонардо Недовинченный, пожалуй на ужин. Ровно в девять.
Прапорщик молчал.
– Слышишь? – переспросил Обезьяна.
– Слышу, – кивнул прапорщик мрачно.
– Вот и славно. Оденься только поприличнее. И расспроси после обеда Алексея, как пользоваться ножом и вилкой.
– Я че, не умею, что ль? – буркнул прапорщик.
– Ну, вот и посмотрим, – Обезьяна улыбнулся и кивнул мне, как бы приглашая идти вместе.
Но мне показалось, что прапорщик хочет поговорить со мной один на один. И я остался, сказав Обезьяне, что, дескать, догоню. Несколько минут мы с прапорщиком смотрели, как удалялся Обезьяна по берегу пруда, а потом прапорщик замахал нервно руками и потащил меня через дом, туда, где черное крыльцо вело в японский каменный садик. Там Толик обнял меня за плечи и потащил по окружной дорожке, петлявшей среди аккуратно расчесанного граблями песка. Чуть поодаль журчал фонтан, бамбуковая трубка наполнялась водою и, наполнившись, опрокидывалась под собственной тяжестью, каждую минуту издавая печальный полый звук «тук». И я подумал, что хозяин дома, вероятно, посмотрел фильм «Убить Билла», когда заказывал этот сад ландшафтному дизайнеру.
