Справа виднелся лес серого металлического цвета; слева — другой такой же лес, а позади себя американец увидал округленные холмы, покрытые ярко-красною растительностью. Но на всем пространстве, куда хватал глаз, не было ни одного живого существа: ни зверя, ни птицы, ни насекомого. К этой мертвящей тишине, не нарушаемой ни малейшим дуновением ветерка, присоединялась адская, невыносимая жара.
— Ну, уж и сторона! — проворчал Бильд. — А хуже всего эти нелепые облака!
Облака эти были резко зеленые, темные в середине, светлые с краев. Они казались ужасно густыми и тяжелыми; медленно, грузно катились они сплошною вереницей к аспидным горам, разбивались о них, переваливались и уступали место другим, выходившим из-за багровых холмов. Ослепительный свет, нестерпимый для раскрытых глаз и даже трудно переносимый прищуренными глазами, исходил из этого чрезвычайно облачного неба и казался светло-зеленым, хотя не изменял окраску предметов.
— Как жарко! Как жарко! — шептал Бильд.
Он чувствовал себя как в печке. Ему казалось, что его мозг вот-вот вскипит и разорвет череп. Весь он обливался потом. Быстро, насколько ему позволяли онемевшие члены, он сбросил куртку и брюки и остался в фуфайке, кальсонах и сапогах, Однако это мало помогло. Его отяжелевшая мысль вся сосредоточилась на удушливой жаре, как вдруг он услышал слева слабый голос, звавший:
— Джонатан Бильд!
И сейчас же эхо повторило в небе сотней раскатов:
— Джонатан Бильд!.. натан Бильд!..
— Ах! Голубчик Брэд!
— Джонатан, Джонатан!
Но тут поднялся в облаках такой невообразимый шум, что американец должен был умерить силу голоса. Он повернулся туда, откуда ему послышался зов, и тихонько произнес:
— Брэд, это вы?
— Да, это я, Бильд.
— Как вы себя чувствуете?
— Разбит, весь разбит. Смотрите немного левее. Я не могу открыть глаз, но слышу по вашему голосу, куда вы повернулись.
Джонатан сделал огромный прыжок через бурую траву. Он чувствовал себя необыкновенно легким. Перед ним лежал, вытянувшись во весь рост на пригнутых верхушках травы, Брэд; по его апоплексическому лицу градом катился пот. У Бреда, с прищуренными глазами и разинутым ртом, был такой смешной вид, что Бильд не удержался и захохотал.
Брэд выждал, пока эхо смолкло, и спросил в полголоса:
— Черт побери, где мы?
— Ранены? — спросил Бильд не отвечая.
— Кажется, нет.
— Попробуйте подняться, Артур, попробуйте!
— Меня как будто палками исколотили.
— Это ничего. Я тоже был как вы, а вот, видите, невредим. Это просто от падения.
