В два часа Эгнис позвала Уифа, все еще работавшего в сарае. Эдвин услышал, как в разговоре они упомянули его имя, и был совершенно ошеломлен тем, что в такой момент о нем могли вспомнить, и благодарен за то, что они постеснялись его беспокоить. Они понимали, что он пришел бы, если б хотел. Но не захотел. Они уважали его желание побыть в одиночестве.
Он дал им час на то, чтобы угомониться окончательно. Он слышал, как прерывисто плакал младенец, как по шоссе пронеслась машина, как чавкала трава под ногами бредущих мимо коров, как потрескивает уголь в камине. Наконец он вышел из оцепенения.
Подойдя к стене, он отодвинул громоздкий буфет, приподнял кусок плинтуса позади него и достал ящичек со своими сбережениями. Хватая работу, где только возможно, он умудрился скопить четыреста двадцать фунтов — это при незаконченном-то обучении и при том, что приходилось содержать мать. Деньги эти предназначались для первого взноса за дом, где будут жить они с Дженис. Деньги несли осуществление его мечты о ней.
Внутри ящичек был черный, блестящий, и пачки замасленных кредиток, будто отворачиваясь от собственного лоснящегося отображения, упрямо скручивались в трубочки. На внутренней крышке была наклеена аккуратно вычерченная таблица, на которой были отмечены даты, когда накопленная сумма достигла пятидесяти фунтов, ста, двухсот и так далее. Он сгреб все деньги и пристально посмотрел на них. Уголь в камине подернулся толстым слоем пепла — швырнуть бы в камин банкноты, уголь бы разгорелся. Только он не мог: чем дольше держал он деньги над решеткой, тем глупее ему представлялся подобный жест. Он положил деньги на место, решив, что не станет тратить их даже на подарок, который должен сделать новорожденной.
В бумажнике у него лежало пять кредиток по одному фунту и еще десять шиллингов. Пять фунтов он положил в конверт, заклеил его и написал на нем несколько слов. Затем умылся холодной водой, привел себя в порядок, стараясь не шуметь, вышел из дома и направился к ее двери. Наверху, в спальне, горел свет, и он постоял немного, не сводя глаз с освещенного окна. Человек, подаривший ей этого ребенка, был неизвестен ему, его имя никогда не называлось, он никогда не приезжал в Кроссбридж. И не приедет. Эдвин опустил конверт в ящик для писем и поспешил обратно к себе.
Обнаружила этот конверт Эгнис, спустившаяся через несколько минут вниз вскипятить молоко для ребенка. Она довольно долго смотрела на него, зная, что благодарные чувства ее дочери будут весьма поверхностными, лишний раз поражаясь терпению этого человека, тому, как он проявляет свою любовь.
