— Вот храпака то задает, — сказал он, — даже плешина вспотела.
— П-плюнуть бы ему на п-плешину, — сказал Алтер.
— Ну-ну, — проворчал Хаче, — нечего дурака-то валять Дело — так дело. А то я — домой.
Вывеска была небольшая, на зеленом поле одно слово белым: «аптека», и висела она невысоко Ребята без особых хлопот, легко и просто, сняли ее с крюков. Жесть даже не звякнула.
— Чисто сделано, — сказал Ирмэ.
— Ладно, ладно. Пошевеливайся, — проворчал Хане. — Видишь — светает.
Верно, светало Земля шла к солнцу — и небо над землей бледнело, ширилось. Над полями встал туман, густой, как вата. А тьма на улицах редела, уходила за реку, в поле, в туман Стали видны дома. Тихие, молчаливые, они казались необитаемыми. Ветер зашумел сильнее. Он шел издалека и нес с собой прохладу и запах тлеющей травы.
— Живей, живей, — торопил Хаче.
Не везло им нынче, ребятам Только подошли они к дому Рашалла, как на базаре заиграл рожок. Пастух, низенький мужик, косоглазый, с безбородым бабьим лицом, стоял у «яток» и, красный от натуги, дул в рожок, — созывал стадо. И вот захлопали калитки, заскрипели ворота — со всех концов местечка полуодетые люди сгоняли на базар скотину. Коровы бежали валким шагом. Они чуяли запах травы, они мычали и спешили. За ними, придерживая локтем спадающие портки, поспевали хозяева, сонные, ленивые. Они ежились, чесались и, широко открывая бородатые рты, зевали гулко, на весь базар: «О-хо-хо, господи боже мой».
Ирмэ плюнул.
— А чтоб те, косому, с твоей дудкой вместе.
Открылись ворота, и Семен, сторож Рашалла, погнал к базару двух коров, одну — черную, другую — белую. За белой, подпрыгивая, бежал теленок.
Семен увидел Ирмэ и осклабился.
— Скупал ты вчера моего жеребца, — сказал он, — дюже добре. Спасибо.
Ирмэ не ответил. Он проворчал что-то и перешел на другую сторону. Вывеску он успел сунуть под крыльцо.
Пастух угнал стадо за реку, на луга. Вернулся Семен. Улица опустела, затихла — местечко уснуло самым крепким предутренним сном.
— Идем, ребята, — сказал Хаче, — а то не поспеть. И вдруг опять показались пожарники, Сендер и Нисен.
— Какая улица?
— Такая, — сказал Ирмэ.
— Как — такая? — удивился Сендер.
— Да эта самая.
— Ничего не понимаю? — сказал Сендер.
Тут и ноеимать-то нечего, — сказал Ирмэ. — Дело ясное.
— Тьфу ты!
Сендер повернулся и пошел прочь.
— Давно бы так, — сказал Ирмэ. — А то — ходят, ходят. Чего, спрашивается?
— Так как же? — сказал Хаче.
— По мне, — сказал Алтер, — п-подождать до завтра.
