— И в твою тоже... Ты все должен знать. Все, понимаешь... А то разлюблю!
Бочкарев вздохнул.
— Должен, Тонечка. Много чего я должен.
Лошади шли осторожно, звериная тропа оказалась довольно широкой, торной без завалов, лес — редким, с большими прогалинами, поросшими болотными тундровыми травами, и Тоня чувствовала себя хорошо, даже иногда подгоняла прутиком свою Забаву. Потом начался подъем к видневшимся впереди горам, все чаще стали попадаться большие скользкие камни то голые мрачные, то поросшие веселыми пестрыми лишайниками. Порыв ветра с гор донес острый, щекочущий запах серы, и Бочкарев сказал, что теперь уже скоро.
Тропа продолжалась серди обрывистых причудливой формы скал, и под ногами все чаще стали попадаться лобастые крупные валуны, покрытые кружевным рисунком разных цветов — серым, кремовым, белым, зеленоватым. Стало слышно, как гулко падала со скалы вода, вскоре открылся и сам водопад с тремя уступами и маленькой радугой внизу среди водяной пыли.
— Дальше пешочком пойдем, — сказал Бочкарев, спешился и помог спрыгнуть на землю Тоне. — Ну как, всадник, небось, набила одно место? — спросил он, смеясь, и Тоня виновато поморщилась в ответ. — Ничего, целебная вода сразу боль снимает.
Он привязал лошадей к росшей у тропы березе, и они пошли дальше по каменистой, ставшей узкой и скользкой, тропе. Клочкастые облака небрежно, словно кисейные платки, висели на лесистых склонах ущелья, расширяющегося и переходящего дальше в долину, и такие же, как облака, висели внизу клубы пара над крохотными, очевидно, очень горячими озерками.
Тоня в изумлении остановилась, глядя на открывшийся перед ней дымящийся распадок озерца с зеленоватой пахучей водой и плешины серой шевелящейся грязи, которая пузырилась и время от времени выбрасывала вверх маленькие фонтанчики горячей воды. Среди нагромождения камней и шевелящегося пара она увидела то, что, наверное, было сотворено не природой, а людьми, что-то вроде знакомых орловских сажалок, но не вырытых в мягкой земле, а выдолбленных в твердейшем камне. Там почти вровень с ноздреватыми берегами стояла темная прозрачная вода.
— Ну как, здорово? — спросил Бочкарев, глядя на жену с таким видом, будто он сам, собственной персоной сотворил всю эту красоту.
В ответ Тоня порывисто обняла мужа.
— До чего ж ты у меня хороший!
— То-то ж, — ответил довольный Бочкарев. — А теперь раздевайся и в ванну... Не бойся, тут негорячо. Мы сюда холодный ручей направили. На разбавку.
