Минут через десять раздался звонок из кабинета, секретарша заглянула туда и, выйдя, сказала:
— Заходите, товарищи.
Митя и Сережа переступили порог кабинета.
Хуже всего, что не было ни одной секунды на то, чтоб осмотреться.
Сделав два маленьких шажка, Митя обратился к седому полному человеку с недовольным лицом, сидевшему в кресле у стола.
— От имени дирекции, партийной и комсомольской организации приглашаем вас, Степан Игнатьевич…
— Это ко мне, ребята, — сказал голос слева, и Митя, обернувшись, увидел молодого мужчину; расхаживающего по кабинету.
Повторять сейчас всё с начала Митя от смущения не стал, а только протянул сразу билет, и Сережа, сбившись, подхватил:
— Начало в девятнадцать часов.
Затем они хором сказали:
— С приветом.
Вавилин весело рассмеялся.
— Запутались?
— Немножко, — сказал Митя.
— Токари?
— Мы слесари-инструментальщики.
— Ну, садитесь, слесари-инструментальщики. Как там у вас Виктор Петрович живет?
— Хорошо.
— А Василий Яковлевич?
— Тоже. Он сказал, чтоб вы непременно приходили на вечер.
— Непременно приду. У меня к нему дело есть. Не слыхали, ребята, как там у вас выпускники в этом году — хорошие? Какая группа лучше всех работает?
— Степан Игнатьевич, — сказал пожилой человек с недовольным лицом (это был сменный мастер), — что вы их про выпускников спрашиваете? Выпускников давно расхватали. Нам как дали тринадцать человек, так больше и не получим. Это загодя надо беспокоиться. А лучшую группу второго года я вам и без них скажу. Семнадцатая.
— Правильно, — подтвердил Митя.
— Там у фрезеровщиков золотые руки. Этот, как его… Васька Андронов, он у них по семьсот оборотов в училище дает. А разве у них настоящие станки?
— Конечно, настоящие, — обиделся Сережа за фрезеровщиков.
— Не видал ты, сват, настоящих станков, — сказал сменный мастер. — Степан Игнатьевич, можно, я их немножко поспрошаю для пользы дела?
— Так они ж первогодки, в будущем году только кончают, — улыбнулся директор.
— А неважно. Пригодятся. Пошли, ребята.
Сменный мастер молча, сохраняя всё то же недовольное выражение лица, повел их по цехам. У мастера всюду оказывались дела и знакомые.
Он оставлял учеников на «одну минутку», возвращался то действительно скоро, то через полчаса, и вел их дальше.
Мальчики нисколько не были огорчены этими задержками.
В кузнечном цехе огромный пневматический молот поднимался и падал на раскаленную болванку. Он так весело и, казалось, легко поколачивал ее, что было странно видеть, как она изменяла под его ударами свою форму. Кузнец, в очках и переднике до полу, длинными клещами ловко подкладывал болванку под молот, и в те короткие секунды, когда молот уходил наверх, кузнец поворачивал клещами раскаленный металл, подставляя его разными сторонами.
