— Ну почему же? — обиделся Климов. — Я своих детей люблю. Когда они были маленькими, тоже на ангелочков походили. Кудрявые, голоса звонкие, щеки розовые. Я их очень любил.
— А сейчас меньше?
— Не знаю, — вздохнул Климов. — Они выросли и превратились в мальчика и девочку. А потом станут мужчиной и женщиной. Вот и все. А ведь ангелы бесполы.
— Ты опять разделяешь мир на две крайности, — сказал сосед. — Внешнее внутреннее, духовное — телесное… Скукотища! Ты, наверное, очень несчастен?
— Конечно, — охотно сознался Климов. — Я очень несчастлив.
— А почему?
— Ну как же! Меня бросила жена, она отняла у меня детей, я совершенно одинок. Меня никто не любит.
— Но ведь ты стал свободен! Теперь ты ни от кого не зависишь, тебе ни о ком не надо заботиться. Разве одиночество — это не шаг к совершенству?
— Я думал об этом, — удивленно признался Климов, — но мне от этого не легче. Я хочу, чтобы мне вернули утерянное — жену и детей.
— Значит, ты раб в душе? — ехидно спросил сосед.
— Глупости какие! — возмутился Климов и даже привстал с дивана. — Я снова хочу быть отцом и мужем. Это так обыденно и просто. При чем здесь рабство?
— Если человек привязан к веслу на галере или к тачке на руднике, разве мы не называем его рабом?
— Но это же разные вещи! — воскликнул Климов. — Ты упрощаешь! Отдавая любовь другому человеку, я получаю взамен тоже любовь. А раб за свою любовь получает зуботычины…
— А ты за свою любовь не получил ли хорошего подзатыльника? — перебил его сосед. — И думаешь, ты один такой? Как бы не так!
— Диалектика, — буркнул Климов. — Превратности жизни. Невезуха. С кем не бывает.
— Кто бы уж рассуждал о диалектике, так только не ты, — сказал сосед пренебрежительно и даже фыркнул. — Двоечник.
— А по какому праву ты меня оскорбляешь? — обиделся Климов.
— Ты меня звал? Звал. Хотел, чтобы я с тобой разговаривал? Ну вот, тогда и терпи.
— Я хотел, чтобы ты меня успокоил, а ты обзываешься.
— И буду! — уверенно заявил сосед. — Даже больше. Ты скотина, Климов. Слизняк малохольный, слабак. Страдаешь? Упиваешься своими страданиями? Мазохист вонючий!
— Ну, знаешь! — выдохнул Климов, но ничего больше не сказал, засопел и перевернулся на живот, уткнувшись в подушку.
Некоторое время было тихо. Включился холодильник, тонко зазвенели стаканы, стоящие на нем.
— Чаю хочешь? — неожиданно спросил сосед.
— Хочу, — буркнул Климов.
— Налей в чайник воды и включи. Потом завари и пей.
— У меня заварки нет.
— Тогда побрейся, — нелогично предложил сосед.
