или расследование частное, не-частное, здесь, наверно, еще
встает вопрос о том, действительно, справедливо ли соединение в
оценке определенного композитора, определенного вообще
деятеля культуры, когда мы соединяем его социальное лицо с его
художественным. И наверное, время здесь, вообще-то, работает
против такого соединения, потому что имя Сальери прозвучало…
И Сальери – действительно композитор, которого долго
отвергали именно как композитора. Сегодня, наоборот,
привлекается к нему внимание… потому что это был композитор
все-таки… ну все-таки очень высокого ранга.
Бунтман. (великодушно и со знанием дела) Ну, во-первых,
Локшин лучше, чем Сальери.
[Бедный Сальери! Как известно, отравителем Моцарта его считают по
недоразумению.]
Все хором. Да, давайте сразу, это мы, это да… (смеются)
Парин. Это мы слышим, конечно.
Бунтман. Это гораздо более значительная фигура. Мне кажется,
что здесь нужно поставить очень такое жирное многоточие…
Потому что жизнь Александра Локшина, мне кажется, требует
серьезнейшего исследования. Серьезнейшего подбора
документов, где можно было бы четко сказать о жизни его и
социальной жизни, жизни человека. Насколько справедливы
обвинения? Насколько правомерна та защита, на которую
встают… э… у…
[Я не издеваюсь, так на пленке.]
...те люди, которые…
Парин. Я думаю, что необходима просто большая книга о
Локшине.
Бунтман. Вот именно.
Парин. Которая бы соединила это… Которая бы расследовала,
исследовала это…
Бунтман. (проникновенно)Но в данном случае перед нами, и в
этой передаче в частности, я думаю, что и Игорь, и Алеша вот с
этим согласятся, что перед нами несомненный факт есть музыки.
Музыки замечательной. Музыки, в которую мы в течение всей
передачи продолжаем вникать. Есть вот этот факт. И именно о
нем мы и говорим. Конечно, он наполнен очень многим изнутри
и личным. Но здесь я все-таки бы не ограничивался … и
внутренней биографией. У человека есть метафизическая
биография. И она и была… И вот, не зря, Игорь, вы сказали, что и
тó, и тó. И изначальное трагическое ощущение мира, и еще
которое было подтверждено и биографией, и ощущением
собственной жизни.
Парин. Я думаю, что нам самое время послушать фрагмент, еще
один фрагмент из сцены из «Фауста» Гете, «Песенок
Маргариты» Александра Локшина. Музыки, которую мы можем
назвать гениальной.
(следует музыкальный отрывок)
<…>
XX
Разговоры с Бунтманом
Передача потрясла меня. Я не спал три ночи. У меня подскочило
давление. Впрочем, я человек вполне здоровый. А у моей матери
