— Хелло, — сказал он. — Ну как, все сошло благополучно?
— Ты про читку? — сказала она.
— Про что же еще? — сказал он.
— Сейчас услышишь, — сказала Зена.
Он посмотрел на Янка:
— Ах ты, стервец несчастный!
— Я несчастный? Отнюдь, — сказал Янк.
— Ты, шлюха, зачем его сюда привела? Защитника себе подыскала?
— Я об этом не подумала, — сказала Зена. — Но такая мысль, наверно, где-то у меня была.
— Я спросил, есть ли у вас револьвер, но она говорит, что нет, — сказал Янк.
— Револьвер мне не нужен. Я потом с ней разделаюсь.
— Когда? — сказал Янк.
— Когда выставлю тебя отсюда.
— Но я остаюсь. В этом-то все и дело, — сказал Янк.
— Слушай, дружок, ты переспал с этой шлюхой, ну и ладно. Она со столькими валялась, что всех и не помнит. Ей это все равно, что стакан воды выпить. И честно говоря, мне на это наплевать. Но у нас с ней есть другие дела, и ты тут ни при чем. Времени только жалко, а то я бы такое тебе о ней порассказал, что тебя бы стошнило.
— Ничего, сам узнает, — сказала Зена. — А от тебя, Бэрри, требуется только одно — найди себе другое место, где жить.
— Это зачем же? Квартира на мое имя. Я здесь хозяин. Могу вызвать полицию, и его выкинут отсюда.
— Но мы все знаем, что вы этого не сделаете, — сказал Янк.
— Мою репутацию ты не погубишь, потому что у меня ее нет, — сказала Зена. — Ты сам говоришь, я шлюха.
— И мою репутацию вы тоже не погубите, потому что и у меня ее нет. Я бывший журналист и могу вас заверить, что какой бы скандал вы ни устроили, мне это не повредит. Наоборот — спросите у Сида Марголла. Единственный, кто пострадает, — это вы, рогоносец. А что касается симпатий публики, то нет такого человека, который не считает вас стервецом. И вы этим сами гордитесь.
— Что же, мы так и будем стоять у дверей? Давайте пойдем сядем, — сказала Зена. — Я сейчас вернусь. Мне надо зайти в ванную.
Мужчины перешли в гостиную высотой в два этажа, которая была оборудована и обставлена, несомненно, профессионалом-декоратором. Никаких других отличительных черт в ней не замечалось. Ценники с вещей были сняты, но они как бы незримо присутствовали на стульях, столиках, коврах, лампах и ничем не примечательных картинах. Всюду стекло, стекло, стекло. Янк Лукас сел, Бэрри Пэйн так и остался стоять.
— Я не собираюсь посягать на ваш честный заработок, — сказал Янк.
— Кто, вы? Да где вам! Вы еще не привыкли к деньгам и ничего в делах не смыслите. Вас только одно сейчас интересует — поспать с моей женой. А ей интересно поспать с драматургом. Я это предвидел. Я ведь знаю ее вдоль и поперек. Будь у вас большая мошна, я бы вам эту дамочку продал, но у вас ничего нет, а таких денег вообще никогда не будет.
