— Нет, через год война не кончится. Нам всем ещё придётся повоевать. Кроме девочек, конечно.
Лёня улыбался, глядя на Зойку. Она тоже хотела улыбнуться ему и не смогла: ей вспомнились его слова, сказанные утром. Он уедет. Уедет очень скоро, она это чувствовала. Может быть, через день-два, даже не сдав экзаменов. Он просто не хочет назвать день расставания.
— Вот странно: война! — вдруг сказала Рита. — Вы только послушайте, какая тишина.
Действительно, вокруг было так тихо, словно замерло всё, заворожённое, как в сказке. В ярком лунном свете отчетливо проступали аккуратные домики с фасонными крылечками, тополя, клёны, каштаны, выстроившиеся вдоль улицы, а цветущие акации источали такой аромат, что какое бы то ни было упоминание о войне казалось нереальным. Но она была. Была, как и эта майская ночь, как тёплый сладковатый воздух, пропитанный запахом цветущих деревьев. Как эта прекрасная тишина.
— Ти-ши-на, — сказал Паша, словно прислушиваясь к своему голосу.
— Тишина обманчива, — неожиданно резюмировал с важным видом Генка, чем и вызвал взрыв смеха.
— Фи-ло-соф! — добродушно съязвила Таня.
— «Вся жизнь — обман»! — дурашливо пропел Генка, замахнувшись уже на более высокую философскую субстанцию, и ребята ожили. Со всех сторон посыпались шутки.
Рита была веселее всех. Она заставила Генку петь с ней дуэтом романс в ритме фокстрота. И все покатывались со смеху, слушая, как они отбивают: «Ночь ти-ха, над ре-кой ти-хо све-тит лу-на!» Потом Рита вскинула руки и громко сказала:
— Ребята! Я вас всех так люблю!
— А кого больше всех? — дурачась, спросил Генка.
Рита медленно опустила руки, и на веранде опять стало тихо. Лицо её словно застыло, глаза на какие-то мгновения выразили такую муку, какой никогда нельзя было предположить в ней. Никто не ожидал, что она так серьёзно отнесётся к шутливому вопросу, и потому все молчали, не зная, как выйти из этой неловкости. Нашлась Таня.
— Ну и балда ты, Генка, — спокойно сказала она. — Разве не слышал? Всех. Понимаешь, всех.
— Слова не скажи, — в шутку обиделся Генка, — всё балда да балда.
Он хотел ещё что-то сказать, но Рита остановила его. Она заговорила с лёгкой грустинкой:
— У меня такое чувство, как будто мы последний раз собрались здесь вместе. Мы должны запомнить этот вечер. И помнить друг друга всегда, если…
Голос её задрожал, она умолкла. Паша, всеобщий утешитель, встал, обнял Риту за плечи:
— Ритуля, на тебя луна действует отрицательно. Ну, по домам пора.
