— Я самъ ихъ составляю, — сказалъ я, исполненный къ нему благодарности. И я тотчасъ же началъ объяснятъ, какъ я это дѣлалъ. Это такъ просто. Я покупалъ перьевъ и крючковъ; они не особенно хорошо были сдѣланы, но вѣдь, это для собственнаго употребленія. Можно было покупать готовыя мухи, онѣ были очень красивы. Эдварда бросила равнодушный взглядъ на меня и на мою книгу и продолжала разговаривать со своими подругами.
— Вотъ здѣсь и матеріалъ, — сказалъ докторъ. — Посмотрите, какія красивыя перья!
Эдварда взглянула.
— Зеленыя очень красивы, — сказала она, — дайте мнѣ ихъ посмотрѣть, докторъ.
— Оставьте ихъ себѣ, - воскликнулъ я, — прошу васъ объ этомъ. Это два зеленыя птичьи пера. Доставьте мнѣ это удовольствіе, это будетъ для васъ воспоминаніемъ.
Она посмотрѣла на нихъ и сказала:- Они кажутся то зелеными, то золотыми, смотря по тому, какъ ихъ держать на солнцѣ. Хорошо, благодарю, если вамъ такъ хочется мнѣ ихъ отдать.
— Да, я хочу вамъ ихъ датъ, — сказалъ я. Она взяла перья. Тотчасъ послѣ этого докторъ вернулъ мнѣ книгу и поблагодарилъ. Онъ поднялся и спросилъ, не пора ли намъ подумать о возвращеніи домой.
Я сказалъ:
— Да, Бога ради. У меня дома осталась собака; да, видите ли, эта собака — мой другъ; она лежитъ и думаетъ обо мнѣ, а когда я прихожу, она кладетъ переднія лапы на подоконникъ и встрѣчаетъ меня. День былъ такой прекрасный, онъ скоро кончится; поѣдемте домой. Благодарю васъ всѣхъ за компанію.
Я стоялъ поодаль, чтобы видѣть, какую лодку выберетъ Эдварда: я рѣшилъ ѣхать въ другой. Вдругъ она позвала меня. Я съ удивленіемъ посмотрѣлъ на нее, ея лицо пылало. Потомъ она подошла ко мнѣ, протянула мнѣ руку и нѣжно сказала:
— Благодарю за перья!… Мы вѣдь поѣдемъ въ одной и той же лодкѣ?
— Если хотите, — отвѣчалъ я.
Мы сѣли въ лодку, она сѣла рядомъ со мной на скамейкѣ, такъ что касалась меня своимъ колѣномъ. Я посмотрѣлъ на нее и она посмотрѣла на меня одно мгновеніе. Мнѣ было пріятно прикосновеніе ея колѣна, я чувствовалъ себя вознагражденнымъ за этотъ неудавшійся день, и ко мнѣ возвращалось радостное настроеніе, какъ вдругъ она перемѣнила положеніе, повернулась ко мнѣ спиной и начала говорить съ докторомъ, сидѣвшимъ у руля. Въ продолженіе цѣлой четверти часа я вовсе не существовалъ для нея. Тогда я сдѣлалъ то, въ чемъ я потомъ очень раскаивался, и до сихъ поръ не могу забыть. У нея упалъ съ ноги башмакъ, я схватилъ его и швырнулъ далеко въ воду, отъ радости ли, что она была такъ близко ко мнѣ, или желая обратить на себя ея вниманіе и напомнить ей о моемъ существованіи — не знаю. Все это произошло такъ быстро, я и не думалъ, я поддавался какому-то внушенію. Дамы подняли крикъ, я самъ былъ словно раздавленный тѣмъ, что я сдѣлалъ; по какая была въ томъ польза? Дѣло было сдѣлано. Ко мнѣ пришелъ на помощь докторъ, онъ крикнулъ: «Гребите» и сталъ править къ башмаку. Въ слѣдующее мгновеніе гребецъ уже схватилъ его, какъ разъ когда башмакъ уже исчезалъ подъ водяной поверхностью. Гребецъ измочилъ рукавъ по самый локоть.
