Он походил по комнате, подошел сначала к окну, потом к камину. Набил трубку.
«В конце концов можно узнать, появилось сообщение в вечерних газетах или нет. Можно позвонить в клуб и узнать у швейцара».
— Это не помешает вашей жене прочесть газеты. Нам остается одно ждать. Как вы сказали, в какую игру вы умеете играть? Петух и что?
— Петух и курочка.
— Валяйте.
— Это ведь детская игра. Вдвоем в нее играть нелепо.
— Показывайте.
— Ну, так вот. Каждый выбирает себе животное.
— Отлично. Я буду собака, вы — курица. Дальше что?
Тони объяснил.
— Я бы сказала, что это одна из тех игр, для которых нужно хорошее настроение, — сказала миссис Рэттери. — Но давайте попробуем.
Каждый взял по колоде и начал сдавать.
Вскоре вышли две восьмерки.
— Гав-гав, — сказала миссис Рэттери, сгребая карты. Другая пара.
— Гав-гав, — сказала миссис Рэттери. — Знаете, вы играете без души.
— А, — сказал Тони, — кудах-тах-тах.
И немного погодя снова:
— Кудах-тах-тах.
— Не глупите, — сказала миссис Рэттери. — Тут не пара…
Когда Альберт пришел задернуть занавески, они еще играли. У Тони осталось всего две карты, которые он перевертывал без конца, миссис Рэттери пришлось разделить свои — они не умещались в одной руке. Заметив Альберта, они прекратили игру.
— Что он мог подумать? — сказал Тони, когда лакей ушел. («Это ж надо, мальчонка наверху мертвый лежит, а он сидит и кудахчет, как курица», — докладывал Альберт.)
— Пожалуй, не стоит продолжать.
— Да, игра не очень интересная. Подумать только, что вы других игр не знаете.
Она собрала карты и принялась разбирать их по колодам. Эмброуз и Альберт принесли чай. Тони посмотрел на часы.
— Пять часов. Шторы задернуты, поэтому мы не слышим, как бьют часы. Джок, должно быть, уже в Лондоне.
Миссис Рэттери сказала:
— Я б не отказалась от виски.
Джок никогда не бывал у Бренды в квартире. Она находилась в огромном, безликом доме, типичном для этого района. Миссис Бивер горько оплакивала потерю площади, занятой лестничными пролетами и пустым вымощенным плитками холлом. Швейцара в доме не имелось, три раза в неделю приходила уборщица с ведром и шваброй. На табличке с именами жильцов значилось, что Бренда дома. Но Джок не слишком этому поверил, зная, что не в характере Бренды, уходя и приходя, помнить о табличке. Квартира оказалась на третьем этаже. После первого пролета мрамор сменился вытертым ковром, который лежал здесь еще до реконструкции, предпринятой миссис Бивер. Джок нажал кнопку и услышал, как за дверью зазвонил звонок. Однако к двери никто не подошел. Было уже начало шестого, и он не рассчитывал застать Бренду. Он еще дорогой решил, что зайдет для очистки совести в квартиру, а потом отправится в клуб и оттуда позвонит всем друзьям Бренды, которые могут знать, где она. Он позвонил еще, уже по инерции, немного подождал и собрался было уйти. Но тут отворилась соседняя дверь, и из нее выглянула темноволосая дама в малиновом бархатном платье; в ушах ее качались огромные серьги восточной филиграни, утыканные тусклыми поддельными камнями.
