«Обыкновенная зависть», — сказал он самому себе. — «У них нет твоей устремленности. У них нет твоих навыков».
У них, мерзавцев, точно нет его долгов.
Он вытащил мезо-сенсор из сумки на поясе, и поцокал вперед по туннелю. Появление этого нахального Доктора беспокоило его. Очевидно, что он был кем-то вроде экспертного представителя, и, конечно же, его скрытые планы походили на его собственные — но на кого он работал?
Что ж, не имеет значения. С ним можно будет разобраться в свое время. Двуногие были общеизвестно хрупкими существами. Так легко повреждались.
Если бы только эта горная система обладала противоположными качествами — сеть туннелей, должно быть, едва ли не рушилась им на головы. Его печалило использование тяжелых строительных инструментов в подобных обстоятельствах. Если он обнаружит Лона Венеру, только чтобы раздавить ее под тоннами камня…
Дома ему за это устроят. Предполагая, что он выживет на достаточно долгий срок, чтобы вернуться…
Теперь, когда он оценил деградацию системы стражей, подсчитал время их активации, и был уверен в том, что это на самом деле был последний сохранившийся лабиринт искусства Вальнакси, ему всего лишь оставалось установить местонахождение охранной пластины, и его работа здесь будет окончена. Но что-то не давало ему покоя. Поведение этих стражей абсолютно согласовывалось с теми, которых ему приходилось встречать раньше при взломе лабиринтов, вот только…
Он нахмурился. Все было едва ли не слишком постоянным. Словно бы эти стражи разыгрывали перед ним спектакль. Словно бы в них было что-то еще, незаметное на первый взгляд…
Перебираясь через особенно большой холм осыпавшегося камня, Фальтато уловил тусклый золотой свет. В потолке была дыра, сквозь которую он видел россыпь незнакомых звезд, и отдаленный бриллиант корабля, зависшего на орбите. Но это не объясняло, почему его ноги отливали оранжевым.
Он хлопнул по мезо-сенсору одной клешней и тот важно загудел. Фальтато глянул вниз на тусклое сияние, чуть усилившееся, осветив своим теплом темные трещины. Он стоял поверх охранной пластины.
И она была похоронена под тоннами камня.
— Ох, что ж. Я сделал все, что мог, — утешил он себя, выбрасывая свой язык наружу через дыру в потолке. Как только он закрепил его вокруг камня, он начал подтягивать себя вверх, в предвкушении щелкая всеми четырьмя клешнями одновременно.
Пора было проводить вниз его спонсоров.
