Клетка крови - Джеймс Госс

– Вы знаете, кто я такой? – спросил я.

Истина, которую рано или поздно приходится усвоить, – о виновности заключенных их молчание говорит гораздо больше любых слов.

Мужчина ничего не ответил.

– Вы знаете, кто я такой? – повторил я.

Мужчина бросил на меня нелюбезный взгляд.

– Я знаю, что вы сами думаете на этот счет, – огрызнулся он.

Я подтолкнул к нему поднос с его пожитками. Всевозможные безделушки покатились, загремели и ярко засверкали среди обрывков газеты. Я видел, как он смотрит на них – неотрывно и цепко, точно кошка.

– Ваше? – спросил я мужчину. Тот кивнул. Я чувствовал, как сильно ему хочется их взять. Так уж люди относятся к вещам: набивают свои карманы и жизни воспоминаниями, которые никому, кроме них самих, не интересны. У меня ничего подобного не было. Больше не было.

Я кивнул Бентли, и она твердым шагом двинулась к нам. Я протянул ей поднос.

– Это личные вещи Заключенного 428, – сообщил я Бентли. Она сухо кивнула в ответ. Описать Бентли можно двумя словами: твердая и едкая. Как лимонный леденец. Представив себе эту нелепую картину, я развеселился и невольно расплылся в улыбке. Сколько я ни пытаюсь, со стражем Бентли у меня поладить никак не выходит. Что я ни скажи – все ей плохо. Но дело свое она знает. А я знал, что она одобрит мою строгость. Я должен был показать Заключенному 428, что не намерен шутить.

Я жестом велел Бентли взять поднос.

– Личная собственность Заключенного 428 переходит в мою собственность, – отчеканила она, даже не потрудившись подобрать другое слово, чтобы добавить в предложение хоть какого-нибудь разнообразия. Такой уж Бентли человек – ее речь всегда была сухой, будто в тюремном уставе, и такой же правильной. Униформа, обувь, прическа – все в Бентли было аккуратно и безукоризненно до мозга костей.