— Все же он вернулся в родную Москву, — заметил «Чехов».
— Знаю, что вернулся, но восемнадцать лет вдали от своего народа, в разлуке с родиной… это тягостно для каждого человека, а для такого истинно русского писателя — вдвойне. К сожалению, я еще мало читал Куприна. Но одну книгу рассказов, изданную до войны, почти знаю наизусть. Ее чудом спасла одна учительница. Если вам когда-нибудь попадет в руки моя книга «Им спасли жизнь», вы узнаете… Впрочем, — смущенно спохватился Петро, — я вам еще не ответил, что мне дорого в Куприне.
— Да, да…
— Его доброта и любовь к человеку.
— Вот за это спасибо, — вдруг по-отечески ласково обнял «Чехов» Петра. — А теперь давайте по-настоящему знакомиться. Меня зовут Иван Дмитриевич Скобелев.
— Погодите, — так весь и зажегся Петро, — так вот почему вы о Куприне заговорили… Возможно, Скобелев, тот однорукий комендант Петропавловской крепости — ваш…
— Вот что, мой друг молодой, давайте умоемся, покурим, а потом я вам все расскажу. Заранее предупреждаю, веселого во всем этом будет очень мало.
От его ядовитого тона, внешней бравады не осталось и следа. Петро почувствовал, что перед ним внутренне незащищенный, легко ранимый человек, которого угнетает что-то непосильно тяжелое, и эту тягость ему хочется с кем-то разделить.
Так оно и оказалось. Вначале Скобелев, — но он до того был похож на Чехова, что Петро мысленно уже не мог иначе называть геолога, — начал издалека. Да, безусловно, Петро отлично помнил описанную Куприным в «Одноруком коменданте» славную Бородинскую битву, помнил, как полег на поле брани весь полк, окруженный французскими полками, и остался на ногах только Иван Никитич Скобелев, да знаменщик со знаменем, да трубач с барабанщиком и еще пять солдат. В крови, в лохмотьях, черные от дыма, сомкнулись они кучкой для последней смертной минуты. Увидел это Наполеон и приказал не трогать храбрецов, а доставить ему живыми. Так и было сделано. И тогда Наполеон приказал выстроиться своим войскам и отдать русским героям воинскую почесть, с ружьями на-караул, с музыкой и преклонением знамен. Потом Наполеон со своей груди снял орден Почетного легиона, прикрепил его на грудь однорукому Скобелеву. И объявил русским, что они свободны и могут возвращаться к себе. И проводил русских героев с музыкой и почестями…
— А помните, как там у Куприна, — волновался «Чехов». — Кутузов встретил Скобелева, обнял его, поцеловал, даже заплакал и много хвалил… — Достав из кармана пачку «Верховины», «Чехов» предложил собеседнику.
