Тогда Василько, обутый в истоптанные материнские шкрабы, бесшумно шагнул к Йоське, бесцеремонно надвинул ему до самого подбородка зеленоватую шапку-австрийку, какие с давних времён носят в этих краях взрослые и дети, сердито крикнув:
— А ты помалкивай, рыжий, если не знаешь! Во всём Львове нет сильнее каменщика, чем татко Олеся.
— Каменщик — это кто? — вмешался в разговор Петрик. — Как кузней?
— Вот дурак, — фыркнул Василько.
— Каменщик — это кто? — повторил Петрик вопрос, прямо глядя в глаза Олесю.
— Ну, который строит дома, — не без удивления ответил тот.
— Брехня, — горячо возразил Петрик.
— Гля-я… — смазал Петрика по носу Василько. — А ещё и по зубам заработаешь.
— Пошёл вон, — возмутился Петрик. — Вот ка-а-ак дам тебе по шее!
— Гля-я… — взвизгнул Василько, проворно отскакивая назад. И в его быстрых серых глазах зажглись недобрые огоньки.
— С чего ты взял, что я брешу? — видимо, ничуть не обидевшись, обратился к Петрику Олесь. — Спроси кого хочешь, все люди знают — каменщики строят дома.
— «Строят»… — нахмурив брови, недоверчиво покосился на него Петрик. — А зачем тогда твой тато не построит себе дом? Хорошо что ли в подвале жить? И воду вы у соседей тоже позычаете…
— Хо-хо-хо! — засмеялся Олесь. — Где ж ты видел, чтобы у рабочих были свои дома? Что они — буржуи?
Подружив с Олесем и Васильком, Петрик поневоле стал задумываться над такими вещами, которые раньше ему и в голову не приходили.
Оказывается, буржуи — это такие враги, которые рабочим людям залезают в карманы. Так объяснил Олесь.
— Выходит, они воры! Их надо в тюрьму, — пытался восстановить справедливость Петрик.
— Тоже сказал: «в тюрьму», — безнадёжно махнул рукой Олесь. — Так они тебе и захотят сидеть в тюрьме! Они богатеи, они любого судью подкупят.
— Моя бабушка говорит, после бога — деньги первые, — вздохнув, добавил Василько.
— А бога никакого и нету, — бесстрашно заявил Олесь.
Василько с ужасом отступил на шаг и неистово закрестился.
— Бога нету, — уже громче повторил Олесь. — Его попы и паны выдумали.
Как всегда, Петрик захотел полной ясности. Он спросил.
— Зачем выдумали?
Вопрос как будто короток и ясен, но Олесь теряется. Ведь отец, заспорив с соседом, утверждал только; одно — попы и богатеи выдумали бога. А зачем им это понадобилось, отец не сказал.
Горящие нетерпением глаза Петрика смотрят в упор и смущают Олеся.
— По-моему, бога выдумали… — Олесь запнулся на мгновение, а потом твёрдо выговорил: — Чтобы, его боялись.
