Прошло какое-то время, прежде чем она поняла, что чья-то рука гладит ее по спине. А под самым ухом ее мерно бьется сердце.
Дэймон.
С огромным трудом Калли попыталась осознать, что происходит вокруг. Он держал ее в объятиях, и, к ужасу своему, она поняла вдруг, что никогда не захочет покидать эти объятия.
У Калли перехватило дыхание. Наверное, он нашел ее там, где силы ее оставили. Ей нужно было перевести дух. С ней никогда раньше такого не было. При мысли о том, что он нашел ее в таком состоянии, сердце у нее бешено застучало.
— Калли? — Рука замерла у нее на спине, потом он снова стал ее гладить, успокаивая.
Она на секунду задумалась, может, притвориться, что она ничего не слышала. Но она не могла показаться такой трусихой.
— Да? — напряженно прошептала она.
Вдруг по его телу прошла легкая дрожь, она услышала, как он выдохнул. Интересно, от облегчения или раздражения?
Наверное, он пришел, ожидая, что она подарит ему свое тело.
Калли ужаснулась этой мысли. Она еще не готова.
— Что случилось? — голос его прозвучал на удивление мягко.
Калли нехотя открыла глаза. Они были в хозяйской каюте.
У нее перехватило дыхание, и она резко отстранилась.
Его кровать. Его любовница. Его удовольствие.
За этим он пришел, чтобы по-настоящему завершить их сделку.
Несмотря на всю свою решимость выполнить обещанное, Калли претила мысль о хладнокровном совокуплении, которого он потребовал вчера вечером.
— Ничего не случилось, — услышала она свой голос словно издалека.
— Ты всегда садишься на пол, чтобы всплакнуть от души, да? Что такое, Калли? Что случилось?
Он обхватил рукой ей подбородок и большим пальцем стер слезы с ее щеки. При этом в его жесте не было ничего сексуального, он просто… пытался ее утешить.
— Только не засыпай.
— Я совсем не хочу спать. Я не знаю, что со мной такое. — Она сама испугалась дрожи в голосе и попыталась встать.
Он без особых усилий ее удержал.
— Ты поранилась?
— Нет. Ничего такого. Я просто…
— Что просто? Тебе придется мне сказать. Я никуда не уйду, пока не узнаю правду.
Губы Калли изогнулись в усмешке. Как будто ему есть дело до правды. Он предпочитает собственное искаженное представление о людях.
— Я… не люблю яхты.
— У тебя морская болезнь?
Она покачала головой:
— Значит, дело в другом.
— В детстве я часто выходила в море.
— А потом?
Она тяжело вздохнула, понимая, что ей придется сказать.
— Мои родители погибли на яхте в шторм к северу от Сиднея. Они поспешили на помощь другой яхте. И обе они затонули. Никто не выжил.
