Удар следует за ударом. Наконец слышен треск — кусок мандибулы отваливается и падает наружу.
Открывается пролом, которого в принципе достаточно, чтобы взрослый мужчина вылез наружу. Но кто-то или что-то продолжает биться изнутри, расширяя отверстие.
Наконец пролом увеличился до размера дверного проема. Видим изнутри движение. Крупным планом — подножие храна, усеянное обломками мандибулы.
На обломки наступает нога, давит их с хрустом.
Камера поднимается выше и выше — и мы видим истрепанную, грязную одежду, выше — лицо КОРОЛЯ. Сверкает нетронутая грязью и сажей корона.
Потом резко — общий план.
Видим, что руки у короля оплавлены почти до локтей. А плечи сбиты в кровь — ими он и пробивал себе путь наружу.
КОРОЛЬ делает еще один шаг и падает.
Бабочка садится на зубец короны.
Вдруг сильный порыв ветра буквально сметает бабочку прочь. Слышно хлопанье крыльев и лошадиное фырканье. Лошадиный нос тычется в щеку КОРОЛЯ.
Затемнение».
* * *
«…и проснулся принц, и понял, что Ронди Рифмач тоже пережил во сне странные видения, потому что сейчас Рифмач сидел на расстеленном плаще и был белее мела…»
«15
— Все впустую? — прошептал Рифмач.
С самого утра он был непривычно молчалив, ехал, сутулившись, время от времени бросая на принца косые взгляды. Тот делал вид, будто не замечает.
О сне, который видели, старались не говорить. О сне — и о том, что он мог значить.
И вот…
— Неужели все впустую?
Ронди кивнул на колонну — ту самую, до которой их провожал мастер дороги.
Колонна лежала поперек пути, чаша разлетелась на сотню мелких осколков. Паук-лабиринтник уже протянул свою паутину между основанием колонны и ближайшими кустами.
— Но ведь король все сделал правильно! Мы же с тобой это понимаем, да?
Принц посмотрел на Рифмача с удивлением:
— Конечно, правильно.
— Тогда отчего… все это? Ты чувствуешь? Чувствуешь?! Опять ощущение такое, как будто идешь по дну океана. Или даже нет — словно тебя посадили в бассейн и наблюдают, скучая и посмеиваясь.
— История снова… прорастает сквозь нас, из нас.
— Выходит, — сказал Ронди, — король не справился?
Принц дернул себя за жиденькую бородку, которая наросла за эти несколько дней, рассеянно покачал головой.
— Не знаю, как объяснить. Я и сам-то не уверен, что правильно понимаю. Мы во сне видели только край, осколок…
Вот как по этим черепкам можно восстановить вазу — и форму ее, и узор? А здесь… здесь еще хуже.
Когда-то они сильно отличались от нас, может, намного сильнее, чем мы сейчас отличаемся от зверей. Ты ведь сам видел: они похожи, но…
