Сдерживая смех, я наблюдал из-под прикрытых век, как он, преодолевая сомнение, погружался в прозрачную океаническую волну.
Пока он там плескался и фыркал, я все старался представить, какие-такие пути-дороги могли привести его, всегдашнего выдумщика, делягу с авантюрной жилкой, в такое плачевное состояние. Никакого объяснения, кроме пьянки, я не находил.
«Я тоже так считаю», — услышал я громкую мысль в своей голове и даже не сразу сообразил, что это Настя.
«Ах, ну да! — с усмешкой подумал я в ответ так же громко. — Контрол! Тотал контрол!»
«А ты как думал? — прозвучало в ответ обиженное. — Ты что же, теперь к нам сюда всех бомжей соберёшь? Всех алкашей и наркоманов? Я-то, по наивности своей, полагала, что мы здесь будем только вдвоем. А ты, как я вижу, решил из нашего островка богадельню устроить?»
— Да ничего такого я не надумал! — вслух ответил я. — Ты и сама прекрасно знаешь, что он мне не чужой. Если ещё помнишь, мы и друг друга нашли не без его участия. И потом, при моих-то возможностях, я просто обязан ему помочь.
«Ну конечно! — жужжало в моей голове. — Только ему мы и обязаны! Если мне не изменяет память, он твою помощь уже однажды получал. Напомнить, что из этого вышло?»
— Не надо. Я всё прекрасно помню. Ты, кстати, где?
«Ну ведь ты же распорядился что нибудь на стол поставить! Я и воплощаю в жизнь решения партии и правительства».
— Вот и умница! — Я сел и упёрся взглядом в стоящего передо мной Игоря. С него струями стекала вода.
— Ты с кем это?
Увлечённый переговорами с Настей, я и не услышал, как он подошёл.
— А… Это я так… Репетирую!
— Угу. «Тихо шифером шурша…»
— Можешь думать и так.
— Ну, если б я тебя не знал… — Он бухнулся рядом на песок и закрыл глаза, подставив солнцу белый живот. — Хотя, с той поры много воды утекло… Я смотрю, ты хорошо устроился. И это всё картины? — В его голосе звучала неприкрытая издёвка.
Я промолчал. Говорить правду было еще рано. Врать — себе дороже. Одно враньё потянет за собой другое. Да и стоит ли вообще что-либо рассказывать? Ещё неизвестно, чем обернётся эта встреча. Настя права: я, как всегда, действовал по наитию.
— Ну давай, давай, колись. Сказал «А», говори теперь «Б».
— Ты это о чём?
— Как «о чём»? В один миг перенёс за тысячи километров и тебе нечего сказать?
— Значит, всё-таки, осознал?
— А куды ж дяватьси-то? — по-стариковски проскрипел он. — Факты — вещь упрямая: бьют прям по лицу!
— Так ты ж всё равно не поверишь.
— А ты ври поскладнее, — хмыкнул он самодовольно. — Может, и поверю.
