Глава 3
Танкист из подворотни
— Где это мы?
— В раю, — усмехнулся я. — Можешь разоблачаться. Здесь холодно не бывает. Снимай свою хламиду. У нас найдется что-нибудь и посвежее.
Но тот лишь зло сверкнул глазами:
— Ты мне это… Зубы не заговаривай! Куда затащил?
— Какая тебе разница? Здесь тепло и комфортно. Чувствуй себя, как дома. Сейчас нам хозяйка чего-нибудь на стол сообразит. Правда, милая?
— Еще чего! — фыркнула «милая».
— Кстати, познакомься! — запоздало спохватился я. — Жена моя. Настей зовут.
Он молча уставился на неё, не находя, что сказать.
— Да мы уж знакомы давно! — со вздохом отвернулась Настя и пошла по дорожке к белеющей среди пальм ажурной вилле. — Заочно! — пояснила она через плечо.
— Вроде как… не имел чести… — попытался Игорь соответствовать вдогонку, но у него это вышло как-то коряво и он вконец стушевался, отчего стал еще злее.
— Да ты расслабься! — рассмеялся я. — Не обращай внимания. Пофыркает и перестанет. Она девка классная. Просто до сих пор простить не может, как ты миллион профукал.
Он остолбенел:
— А откуда… — Потом, сообразив что-то, осторожно спросил: — А она тоже?… Знает?…
— Знает-знает! — заверил я, садясь на песок. — Да снимай ты свою драгоценную амуницию! Вон, уже пот градом! — И стал сам скидывать с себя облачение северных широт.
Он вдруг растерянно посмотрел в ту сторону, куда ушла Настя, и проворчал:
— Может, снизойдешь до объяснений?
— Обязательно, — с готовностью кивнул я и блаженно растянулся на песке. — Только сначала ты мне о себе расскажешь. Как сумел докатиться до жизни такой?
— А эта… — Он повел горбатым носом вокруг. — Декорация… Как? Надолго?
Я с удовольствием рассмеялся:
— Это не декорация! И, можешь поверить, она надолго! На экваторе мы.
— Ну… Что брехать ты мастер, я ещё помню, — пробормотал он и стал распаковываться. — Про тарелки вон как складно врал. Я тогда чуть было не поверил. — И он медленно стал распаковываться.
Наряд его, как снаружи, так и изнутри, не дышал благообразием. Проживание «где придется» оставило на нем своеобразный отпечаток.
— Ты это… — Я с трудом подбирал слова, чтобы ненароком не ранить его больное самолюбие. — Хламиду-то свою брось подальше. Да иди в море окунись. А то, небось, с прошлого года ещё…
— Тебе-то что? — огрызнулся он и поинтересовался уже более миролюбиво: — А море здесь тоже… того?…
— Что «того»?
— Ну, настоящее? Мокрое?
— Вот дурень! — рассмеялся я. — Иди, купайся!
— Ну-ну… — буркнул он для порядка и поплелся к воде, прикрывая рукой дыру на трусах.
