При этом ужасном оскорблении, брошенном ему так решительно девушкой в лицо, черты царя Вуду судорожно передернулись, лицо внезапно приняло серовато — пепельный цвет, чем выражается бледность у негров, беловатая пена выступила в углах толстых губ.
— Несчастная! — с яростью вскричал он, устремляясь к ней.
Молодая девушка испуганно откинулась назад.
— Боже мой, — пробормотала она, разражаясь слезами, — как умилостивить этого человека?!
— Меня умилостивить? — повторил тот с циничным смехом. — Однако пора кончать это дело; пойдем за мною в горы, там ты получишь свою племянницу!
— Сжальтесь! — вскричала она, кидаясь к нему в ноги и с мольбою простирая руки, — сжальтесь надо мною; мой брат всегда любил вас; ведь вы его молочный брат!
— Говори за себя! — вскричал он, грубо отталкивая ее от себя. — Я ненавижу твоего брата!
Молодая девушка сразу вскочила на ноги, глаза ее засверкали, как молния; черты лица приняли непреклонное решение.
— Вы не хотите мне отдать мою племянницу? — быстро спросила она.
— Прежде всего я хочу, чтобы ты следовала за мной, а там мы увидим, — с усмешкой проговорил он, хватая ее за левую руку, — пойдем, теперь ты моя!
Быстрым движением Анжела вырвалась из объятий бандита.
— Подлец, — вскричала она, — назад, собака, я презираю тебя, презренный! — и она плюнула ему в лицо.
Флореаль заревел от ярости, как раненый тигр, и, выхватив кинжал, бросился на девушку, неподвижно стоявшую в нескольких шагах от него.
Казалось, она погибла. Сознавая неравенство сил, она не пыталась даже бороться и, подняв глаза к небу, мысленно поручала себя Богу, который один мог спасти ее.
Глава XXI
Неожиданный заступник
Вдруг, прежде чем Флореаль — Аполлон мог приготовиться к защите, Марселен, остававшийся до сих пор бесстрастным зрителем происходившей перед ним сцены, бросился на него и так стремительно, что негр, захваченный врасплох, принужден был отскочить на несколько шагов и бросить кинжал, который юноша поспешил подхватить и засунул себе за пояс. Потом, храбро встав перед полубесчувственной молодой девушкой и останавливая жестом короля Вуду, который, пылая от ярости, бормотал угрозы, сказал ему:
— Будем говорить спокойнее, это гораздо лучше.
— Изменник! — проревел Флореаль, ослепленный гневом. — Ты поплатишься!
— Нисколько, Флореаль, — спокойно произнес юноша, — я действую только во имя справедливости, вот и все!
— Справедливости!.. — проворчал тот.
— Ну да! Вы ведь, помните, что я обещал вам привести сюда госпожу Анжелу только при том условии, что вы ничем не оскорбите ее и, если вы не сойдетесь, то она может свободно возвратиться к своему брату. Так или нет?
