— О чем?
— О том, кто займет мое место в качестве старшего партнера.
— Мистер Сеймур, — рискнул предположить я. В конце концов, и бланки и вывеска на дверях подтверждали наличие еще двоих партнеров.
— Сеймур и его семья владеют двенадцатью процентами акций, а Уорд — десятью, — сказал отец.
Протокол подтвердит, что я не домогался этих подробностей.
— У тети Эллен имеется еще несколько символических акций, которыми от ее имени распоряжаюсь я. — Отец глубоко вздохнул и продолжал: — Все остальное принадлежит нам…
Я хотел возразить. И тем помешать ему закончить свою мысль.
— … и в конечном счете тебе.
Мне ужасно хотелось переменить тему, но я слишком хорошо понимал, сколь сильные эмоции вкладывает отец в свои слова. Он явно тщательнейшим образом готовился к этому моменту.
— Все равно, разве Сеймур не может стать старшим партнером?
— Может. Но лишь в том случае, если никто не возьмет на себя… прямой ответственности за все интересы Барреттов.
— Допустим, он всё же станет старшим партнером. — Намек на то, что, допустим, я таковым не стану.
— Тогда, согласно уставу, он может выкупить наши акции. — Отец помедлил. — Но в этом случае положение не может оставаться прежним.
Последняя фраза не была логическим продолжением его мысли. Она была мольбой.
— Сэр? — спросил я.
— Речь идет о будущем семьи.
Он знал, что я его понял. Он знал, что я знаю, почему мы шли таким медленным шагом. Но расстояние было слишком коротко, чтобы исчерпать тему. Мы уже добрались до кафе «Локе-Обер».
И прежде чем туда войти, отец успел добавить всего лишь одну фразу:
— Подумай об этом.
И хотя я утвердительно кивнул, я знал, что думать об этом не намерен.
Атмосфера в ресторане в этот вечер была далеко не спокойной. Ибо в этот день команда Гарварда совершила чудеса. Господь поразил своим гневом йельцев, в последнюю минуту ниспослав на них юного защитника по имени Чиампи. Меньше чем за пятьдесят последних секунд Гарвард набрал шестнадцать очков. Космический противовес. Неоспоримое основание для торжества…
На сей раз дальнейшего обсуждения семейных традиций не последовало. Атмосферу заполнял футбол. Мы восхваляли Чиампи, Гатто и Гарвардскую команду. Мы провозглашали тосты за первый победоносный сезон Гарварда со дня поступления моего отца в колледж.
Сегодня, год спустя, все было по-другому. Торжественно. И не потому, что мы потерпели поражение. Просто потому, что прошел целый год. И все же вопрос оставался открытым. В данный момент просто зияющим.
