— Послушайте, доктор, мы нравимся друг другу. Наши взаимоотношения находятся в процессе становления. В бывшей статуе потекла кровь.
— Это все на уровне газетных заголовков, — заявил доктор Лондон.
— Это суть, — настаивал я. — Разве вы не верите, что я хорошо себя чувствую?
Возникла пауза. Почему так получилось, что, хорошо понимая мою предыдущую боль, сейчас он был абсолютно глух к моему состоянию эйфории? Я смотрел прямо на него в ожидании ответа.
Все, что он сказал:
— Завтра, в пять часов.
Я вскочил и быстро вышел.
Мы выехали из Вермонта в семь сорок пять, дважды останавливались выпить кофе и заправиться, целовались и прибыли к ее замку в стиле барокко в полдвенадцатого. Привратник взял ключи от машины. Я схватил Марси за руку и привлек ее к себе.
— Люди смотрят! — запротестовала она. Но не слишком энергично.
— Это Нью-Йорк. Всем наплевать.
И в соответствии с моим предсказанием всем в городе было наплевать. Кроме нас.
— Давай встретимся за ланчем, — сказал я.
— Время ланча — сейчас.
— Здорово. Мы как раз вовремя.
— Мне надо идти на работу, — сказала Марси.
— Не ссы, я в хороших отношениях с твоим боссом.
— Но ведь и у тебя есть обязательства. Кто охранял гражданские свободы, пока тебя не было в городе?
Ха-ха. Вряд ли я попаду в собственную ловушку.
— Марси, я нахожусь здесь, чтобы осуществить свое основное право на счастье.
— Не посреди же улицы!
— Мы поднимемся наверх и выпьем по чашечке какао.
— Мистер Барретт, отправляйтесь прямо в ваш проклятый офис, займитесь юридическими делами или чем-нибудь еще и возвращайтесь к обеду.
— Это когда? — нетерпеливо спросил я.
— В обеденное время, — сказала она и попыталась пройти внутрь. Но я все еще держал ее за руку.
— А я уже хочу есть.
— Тебе придется подождать до девяти.
— До полшестого, — возразил я.
— До полдевятого — это контрпредложение.
— В семь, — настаивал я.
— Восемь часов — крайний срок.
— Сделка жестокая, — ответил я, неохотно соглашаясь.
— Я и сама такая, — сказала она. Затем рванула через железные ворота своего огромного замка.
Поднимаясь на лифте в контору, я начал зевать. Мы спали совсем немного, и только сейчас я это почувствовал. И вид у меня был помятый. Когда мы останавливались выпить кофе, я купил одноразовую бритву и попытался побриться. Однако ни один из автоматов не продавал рубашек. Так что, ничего не поделать, у меня был вид человека, занимавшегося именно тем, чем я занимался.
— О, это мистер Ромео! — воскликнула Анита.
Кто, черт возьми, ей сказал?
