А сам попросил, услужливо подсказала память. Потребовал даже, вот уж хватило наглости!
Ну и что? Разве мудрено было разум потерять?
Ан вот. Неисповедимы пути Господни…
— Что ж делать нам теперь, Валь?
— Проживем, — махнула беспечно рукой душа-зазнобушка, единственная его любовь. — Думаешь, я бы с пенсией с этой из школы ушла? Да ни за что!
Не стал он Валюше объяснять… да и как тут объяснишь? Самому бы понять, что за испытание Господь послал, к чему, за что да для чего…
Валюша догадалась сама. Лет эдак через двадцать… доходит же до бабского племени!
* * *
Солнце здесь тусклое, и все время тянет включить свет. А электричество надо экономить. И потому у Валюши как вечер, так хандра. Зря он согласился на эту работу. Пусть бы молодые отдувались.
Ваня покосился на темный плафон, подошел к окну. Под окном, на площади, кучковалась молодежь. Да какая там молодежь — сопляки! Пацанва. И девчонки… этих и вовсе жаль. Но у кого хватит совести оставить их дома?
Вошла секретарша Миико, привычно поклонилась:
— Пришла ваша супруга, сэнсей.
А я ведь хотел цветы купить, невпопад подумал Ваня. День свадьбы все-таки. Хотя — до цветов ли…
— И господин Тихонов, — продолжила Миико.
— Зови обоих, Мика, — Ваня отвернулся от окна, вздохнул. — И перестань уже обзывать меня сэнсеем.
Максим, натурально, пропустил даму вперед. В темных глазах плясали шалые искорки. Вот ведь рефлексы у парня, в который раз поразился Ваня. Голова-то наверняка другим занята, ему ребят провожать, утром прибежал в истерике: «Что я им скажу?! Шеф, ну почему я? Ну за что мне эта головная боль?!» — а программа охмурежа включается и работает…
— Валюша, это Максим Тихонов из отдела пропаганды. Макс, Валя — моя жена.
— О, простите, — нервно улыбнулся Максим. Ага, понял! — До сих пор не имел чести быть представленным. Так это вам обязаны мы новой походной песней?
— Скорее, им, — Валя бросила быстрый взгляд за окно. — Там ведь все — мои ученики. Вот и упросили…
— Ну, в любом случае, для моего отдела это удача. Невероятная песня, ребята от нее ну просто заводятся!
Прозвенели часы на столе: четыре. Валя вздрогнула. Попросила:
— Открой окно.
— Не спустишься с нами? Ребята обрадуются.
— Нет! Я… лучше я здесь постою, правда. А вы идите, ничего. Я ведь понимаю, вы проводить их должны.
— Ты тоже.
— Я попрощалась… в школе.
Валя отвернулась резко — верно, слезы навернулись. Знобко обхватила руками плечи.
— Пора, — вздохнул Ваня. — Макс, не паникуй. Идем.
