До звонка, прикидываю, еще два часа. Сиди и гадай, какого хана ему от меня надо. Сдвинуться можно. Только ждать Долин не стал, прислал подмену. Уж если он загорался чем, то не откладывал. А загорелся, похоже, основательно, прямо невтерпеж.
Бегу, конечно. В голове одно: кончилось мое стажерство, досрочно проскочил в штат. Решил, что старику шепнули, кем я прихожусь полковнику Севцову, ну и...
Перед дверью стряхиваю с себя дрожь, вхожу родным племянником. Жаждали, спрашиваю, видеть? Так я тоже очень-очень рад — всегда готов — пожалуйста — можете рассчитывать — ничего не стоит — и вообще спасибо! Выпалил на одном дыхании и жду: как? Это моя домашняя заготовка, могу подарить. Действует безотказно. Я в институте таким манером не одного профессора заставил икать.
Смотрю, вроде бы заинтриговал шефа. Брови на лоб, борода вбок. От избытка чувств аж на полушепот перешел. «Долго думали?» — спрашивает. Я тут же заткнулся наглухо. Лучше, понял, не дразнить гусей, не выпендриваться. Всем видом показываю: виноват, больше не буду.
В другой раз он, может, и поиграл бы со мной, но сейчас ему было некогда. Выволок на середину кабинета стул и мне рукой: сюда, сюда присаживайтесь. Меня, значит, на стул, а сам пошел писать круги. Обойдет, остановится, посмотрит удавом в глаза, и снова по кругу. Да не просто кружит, а с натугой — как лошадь, впряженная в ворот. Тянет, трудится.
Он и в самом деле трудился, только я не сразу это понял. Чувствую, от его кружения что-то со мной творится, будто старик опутывает чем-то, пеленает. Когда же до меня дошло, какую штуку он со мной проделывает, то поздно было, не мог воспротивиться. Сижу коконом, изнутри бессловесной тварью поглядываю. А он все бегает, кружит.
Гипноз не гипноз, но что-то похожее от него находило. Оцепенение какое-то. И это не только я, другие тоже подмечали. Старались близко не подходить, держались на отдалении. Вокруг него всегда какое-то поле. Чуть зазеваешься — оно тебя втягивает, обволакивает. Одним своим присутствием шеф мог кого угодно в паралич вогнать.
Через минуту я был готов. Вибрирую от напряженки. И тут он навалился с вопросами. «Значит, братья вы? — все еще сомневается. — Так-так... Ну, давайте, рассказывайте» — и поясняет, что его интересует. Речь о Федоре, конечно. Каков он без погон, характер, нрав, привычки, с кем водится, чем тешится. Выкладывай ему всю подноготную, да еще в деталях, с подробностями. Словом, раздень брата догола и выверни наизнанку.
