Коля:
— Где они? Где?..
— Да там…
Коля начал исследовать этот вопрос. Он долго искал и обнаружил, что в новом помещении его скульптуры строители замуровали в стены, им это показалось хорошо — для прочности.
* * *
Ищу носки в куче белья — не могу найти парные.
— Тогда надевай кардинально разные, — посоветовала художница Маша Константинова. — Ни в коем случае не допускай того, чтобы один немногоотличался от другого.
В арт-клубе «МуХа» в конце 90-х годов Леня Тишков устроил Маше Константиновой выставку. На вернисаж пришел корреспондент из «Экспресс-газеты». Леня ему рассказывает:
— У Маши был кот Иосиф. Он служил в Белой гвардии, вот его китель. Но случилась революция, и он стал служить в Красной армии, вот его шинель. Потом его арестовали как бывшего белого офицера, он прошел ГУЛаг, вот его ватник с номером. В старости у него случился рак мозга, операция на Каширке, это его фотография с забинтованной головой. Теперь он умер, вот такая история.
Корреспондент молча спустился в ресторан, хлопнул рюмку, потом подходит снова и спрашивает:
— Скажите, пожалуйста, вот я не понял, как это… кот — и гусар???
* * *
— У нас была учительница, — говорит Яша Аким, — она очень плохо относилась к евреям. Однажды она отпустила замечание в адрес моего одноклассника Кости Уманского, он стал потом известным врачом. А нос у него, надо сказать, во-от такой! На что Костя спокойно ответил ей: «Что на витрине, то и в магазине».
* * *
— Знаешь, как тебя называют за глаза? — спросил Чижиков. — Шпаро русской литературы!
* * *
— Я остановился у Стацинского в Париже, — говорил Женя Монин. — В бараке, где он жил, в потолке была дырка, виднелось небо. Утром мы шли на базар, покупали устриц, на помойке находили приличную дыню, завтракали, и я предлагал:
— Ну, пойдем в Лувр или хотя бы в Тюильри.
А он отвечал:
— Чуть попозже.
И до вечера мне рассказывал о своих успехах у женщин.
Так мы с ним прожили полтора месяца.
* * *
Татьяна Бек — мне и Дине Рубиной:
— У меня был знакомый по фамилии Однопозов. И его все дразнили Однозопов.
Пауза.
— Ну, — спрашивает меня Дина, — и как мы это будем делить?
— Пополам! — предложила Таня.
* * *
К нам в Уваровку на станционную площадь приехал грузовик — мед продавать.
Леня рассказывает:
— В кузове встала баба, открыла бидон. Подходит семья — дочь великовозрастная, мужик и мать. Мы с ними стоим, думаем: что за мед, покупать — не покупать? Думали, думали, мать говорит: «А можно попробовать?» Та: «Подставляй ладонь». Она подставила — лодочкой, и ей прямо в руку налили мед. Она давай лизать. «Ну что?» — спрашивает муж. «Не знаю…» «Дай-ка мне!» — тут он стал лизать. Дочь: «А мне?» Все трое они стояли лизали ладонь этой тетки — площадь, пыль, поезда. Если бы я спросил: «Ну как?» — мне тоже бы дали попробовать. Осталось к ним присоединиться! Короче, я ушел. Так и не знаю, как они выпутались из этого меда — ни платка, ни салфетки. Только в Уваровке такое возможно!
