Я тоже решил поискать что-нибудь съестное. Вытащив пистолет, я направился к ближайшей хижине, перед которой бегал тощий, насмерть перепуганный теленок. Комнаты были пустыми. Кто знает, куда подевались их обитатели... Я обыскал все, но нашел только несколько сырых картофелин. За неимением лучшего я положил их в карман и вышел.
Мокрый снег не прекращался. Он шел уже несколько часов.
В конце деревни мы должны были перейти через деревянный мост, изогнувшийся над широкой, затянутой льдом речкой. Под ним на льду догорал немецкий грузовик, окруженный горящими лужами бензина и воды. Здесь немцы совершили отвратительное преступление. Этот грузовик подбили партизаны. Отстреливаясь, они засели в доме, но их сумели окружить и взять живыми. Партизан было шесть или семь человек. Немцы бросили их в горящий бензин. Очевидцы рассказывали, что живые факелы какое-то время бегали отчаянно крича, затем стали срывать с себя горящие одежды и бросаться в оттаявшие от пламени лужицы воды. Там они умирали в страшных мучениях. Я не видел этих трупов. Но зато я видел другие обнаженные трупы, тоже лежащие на льду, уже покрытые слоем снега. Мне кажется, это были русские, не так давно убитые немцами, уж не знаю как.
* * *
В те дни мы стали свидетелями многочисленных проявлений варварства немцев (наверное, правильнее сказать - нацистов). Итальянский солдат, который однажды зашел вместе с немцем в избу в Арбузове, рассказал мне следующее.
В доме были только женщины самого разного возраста и дети. Они в ужасе прятались в углу. Немец выбрал самую симпатичную девушку, оставил ее в доме, остальных вывел на улицу и тут же за дверью пристрелил всех, включая детей. Затем он вернулся в избу, бросил девушку на постель и изнасиловал ее. Удовлетворенный, он предложил итальянцу последовать его примеру, но тот отказался. Единственное, чего он хотел, - немного погреться в теплом доме.
Затем немец заставил девушку приготовить ему еду, после чего уложил ее рядом с собой в постель и вынудил всю ночь лежать рядом с собой. Он еще трижды насиловал ее. Утром он вывел ее на мороз и пристрелил.
Сколько раз мы вынуждены были молча сносить откровенное скотство наших союзников! А впереди нас ожидало лишь худшее. Немцы выпрягали лошадей из саней, нагруженных ранеными итальянцами, и впрягали в свои сани.
Наши солдаты ничего не могли сделать, поскольку не были вооружены.
Должен заметить, что немцы творили все свои безобразия абсолютно спокойно и невозмутимо, словно это их привычная, повседневная работа и они имели на нее полное право.
