Теперь несколько слов о русских. Несомненно, они были склонны к крайностям. Да и как им быть другими, если они находились под постоянным воздействием коммунистической идеологии, подстрекавшей к ненависти? В общем-то они были не менее убийцами, чем немцы. Впоследствии мы много раз обсуждали все, что нам пришлось пережить, и сошлись в этом мнении. Нашу правоту подтверждает тот факт, что только 20 процентам итальянцев, попавших в плен к русским, удалось выжить и вернуться домой{11}.
* * *
Марш продолжался. На обочине дороги попадались брошенные русские танки. Немцы с удовольствием фотографировали друг друга на их фоне.
Я как-то незаметно съел шесть или семь сырых картофелин. Совсем неплохо! Шедший рядом офицер спросил, что я ем. Я отдал ему оставшиеся корнеплоды. Консул Вианини счел весьма забавным то, с каким аппетитом мы поглощаем сырую картошку.
Должен признаться, что предубеждение, которое я, подобно многим солдатам, всегда испытывал против чернорубашечников из батальонов М, полностью исчезло после того, как я увидел их в бою. Вот и теперь наших генералов нигде не видно, а их консул все время здесь и старается, в меру своих сил, поддерживать порядок среди итальянцев.
Остановка. Несколько часов я провел, прячась от ветра возле большого странного сооружения, то лежа на снегу, то бегая и прыгая рядом.
И снова в путь. Честно говоря, я был рад, что мы опять пошли. При каждой остановке промокшие, ледяные ноги сводили меня с ума. Лучше уж идти, пока можешь, а потом упасть и умереть от усталости.
Мы шли много часов без остановок. Снег прекратился. День клонился к вечеру.
* * *
Я снова шел с капитаном Варенной, Карлетти, Боной и Санмартино. На очередном перекрестке мы обнаружили дорожные указатели, которые вновь вселили в наши души надежду. Как объяснил Варениа, Миллерово было уже недалеко. До него осталось всего 60 или 70 километров, точно не помню. Мы не допускали возможности того, что Миллерово в руках у русских.
* * *
Танки, оглашая окрестности зычным ревом, все так же двигались с фланга. На них сидели пехотинцы, напоминающие неподвижных белых сов.
Регулярно по утрам и вечерам над колонной появлялись немецкие самолеты, с которых летели на парашютах бочки с горючим и ящики с боеприпасами. Мы тщетно высматривали в небе хотя бы один итальянский самолет.
Когда-то, кажется еще в школе, я услышал слова, не знаю, правда, кому они принадлежали: "Крылья наших самолетов - это крылья Родины".
