Абхазский дневник - Людмила Тарнава

21 июля 1993 г.

г. Сухум

Лена!

Я просила соседку в случае моей гибели передать эту мою рукопись-дневник тебе. Я не для себя его писала, а для будущих потомков абхазского народа. Это – картина нашей жизни в Сухуме в период пребывания в нем грузинских войск и мои горестные размышления. Не судите, если что не так я написала. Все искренне, от души, без всякой фальши и рисовки.

Передай дневник историку, лучше Ст. Лакоба. Не для печатания. Но если Абхазия и абхазцы выживут в этой войне, пройдут годы, появятся новые, молодые историки Абхазии и будут писать о нашем времени. Пусть мой дневник и будет документом этого времени. Потом его могут оставить или в архиве или передать моим родным – двоюродным братьям и племянникам в Лыхнах. Пусть служит им памятью обо мне и об этой горестной странице нашей истории. Будьте счастливы.

Люся Тарнава.

пенсионерки, оставшейся в оккупированном Сухуме 14 августа 1992 года

Сегодня - 5 декабря 1992 г., и я решила начать писать дневник. Поздно, это нужно было начать раньше, но я не догадалась и не до того было. Дневник оставляю будущим потомкам абхазов, если они останутся, и историкам при написании истории Абхазии этого периода. Если она будет еще, эта история Абхазии. Если погибну, прошу передать дневник историку Ст. Лакоба, если он будет жив, или Лене Маргания, моей подруге, она найдет кому его передать. Не буду делать никаких анализов и выводов. Пусть это делают те, кто прочтет дневник. А стану описывать лишь факты и события, свидетельницей которых я буду или того, что слышу вокруг себя ежедневно. За погрешности в печатании и возможные опечатки прошу заранее извинить. Днем, как правило, борьба за существование, некогда писать, а по ночам горит всего лишь коптилка или свеча – плохо видно что печатаю. Керосин в лампе жалею – он стоит 40 р. за 1 л (тогда) да и нет его тоже. Прежде чем начать дневник, я все же опишу события вкратце и состояние и положение нашего г. Сухума и нашей жизни на сегодняшний день. Опишу прямо по тематике, чтобы полнее все охватить и ничего не пропустить.

Итак:

Моя боль и переживания личные. Через месяц после войны, т.е. ее начала, отправила племянника, Леву, 26-летнего парня в сторону Гудаута. Ушел налегке, почти босой, в босоножках на босу ногу – сейчас же уже зима. Ничего с тех пор не знаю о нем: дошел ли, как дошел, жив ли, терзаюсь ежедневно и этим. Квартира его разодрана – двери, окна… Не могу прямо мимо идти, обхожу его дом стороной, т.к. мне плохо с сердцем, глядя на все это.