Капитаны Варенна и Барселона отправились поискать место, где было бы удобно забить корову. По пути их остановил незнакомый старший офицер и приказал капитану Барселоне принять командование только что сформированной ротой. Больше мы его не видели.
Терпеть адский холод уже не было никакой возможности. Мы старались, как могли, согреться, но не станешь же весь день без остановки прыгать или приседать!
День, который я упорно считал рождественским, казался бесконечным.
Солдаты, отправленные забить корову и приготовить пищу, вернулись с пустыми руками. Они сообщили, что животное у них отобрали немцы, но сопровождаемые группой итальянцев. Первые держались властно и действовали как хозяева, вторые таскались за ними, умирая от голода.
Мы опять остались без еды...
* * *
Нам было хорошо слышно, как в долине взрываются снаряды. "Катюши" вовсю демонстрировали свою мощь.
Офицеры собрались в небольшую группу: Понториеро, Варенна, Бона, Санмартино, Антонини, Беллини, Кандела и некоторые другие. Иногда один из нас, сраженный усталостью, в изнеможении опускался на снег, но всякий раз очень быстро вставал. Мы пытались обсудить создавшееся положение, но в такой мороз было тяжело и разговаривать, и думать. Из-за холода никто из нас не рисковал снять перчатки, поэтому даже самые заядлые курильщики были вынуждены серьезно подумать, прежде чем решиться закурить.
Все думали, придут ли танки, но вслух старались об этом не говорить. Мы были настолько голодны, что мысленно все время ели. Причем представляли себя вкушающими самые изысканные блюда. Я вспомнил об аппетитных плитках шоколада, баночках меда и прочих вкусностях, которые мне прислали из дома, а я припрятал к сегодняшнему дню - к Рождеству. Теперь ими, наверное, лакомятся узбеки. Я веселился, представляя, как вместе со сладостями узбеки съедают крем против обморожения и средство для блеска обуви, тоже лежавшие у меня в мешке, хотя это вряд ли было смешно.
* * *
Вскоре мысли о еде были изгнаны всепроникающим холодом, и мы снова принялись прыгать и бегать на месте. Каким мучительным было ощущение ледяных ног в мокрых и холодных носках! Медленно тянулись часы.
Неподалеку от места нашей стоянки виднелась "живописная" картина. Пять или шесть мертвых итальянцев и лошадь, тоже мертвая. Должно быть, они были настигнуты снарядом незадолго до нашего появления, потому что кровь была еще совсем свежей. Ее натекла целая лужа, в центре которой лежала лошадь, придавившая одно из человеческих тел.
