— Зачем столько! — смущались ребята. — Самим, наверно, есть нечего.
— Мы — дома, найдем, что есть. А в дороге все пригодится… Вы и ведро берите! — остановил он девочек, начавших было выкладывать продукты.
На прощанье он подарил Илье зажигалку, Сергею самодельный кинжал, сделанный из обломка немецкого штыка, девочкам протянул плащ-палатку, снятую со своих плеч:
— Вот возьмите. От дождя.
— Да разве так можно! — растроганно воскликнули Инна и Вера, отстраняя подарок. — Что же ты сам будешь надевать?
— Будет что! У меня вторая такая дома лежит.
Но девочки не брали, зная уже из его рассказов, что живут они с матерью очень бедно.
Тогда, развернув плащ-палатку, Карлинь накинул ее на сидящую в телеге Наташу:
— Это — вот кому! Правда, ты же возьмешь? — сказал он, улыбаясь и заглядывая ей в глаза.
— Возьму, — ответила девочка, прижимаясь к Инне. — Мы к маме едем.
Лошадь была запряжена. Пастух сам вывел ее на проселок.
— Боюсь, как бы вы не заблудились ночью, — озабоченно сказал он. — Дороги у нас путаные. Вам лучше днем ехать. Положите снопов на телегу, и никто вас не остановит, подумают — с полей. А фрициков тут близко нема.
— Ничего! — бодро ответил Сережа. — Как-нибудь проберемся! Нам какая ни дорога — лишь бы на восток, к нашим. Ну, прощай! Спасибо за помощь.
Карлинь вздохнул, и глаза его блеснули влагой.
— Прощайте, товарищи! Скажите нашим, чтоб скорей шли назад, а то замордуют нас тут совсем.
* * *
Ночь выдалась на редкость темная — ни одного огонька на земле, ни одной звезды в небе. С вечера ребята ехали хорошо, но когда свернули с прямой дороги, чтобы попасть на шоссе, как советовал Карлинь, сразу потеряли ориентировку. В темноте невозможно было разобрать пути. Ехали наугад. Впрочем, лошадь шла ходко, и Илья предлагал всецело положиться на нее.
— Наш Воронко — умница. Он в темноте видит, как кошка. Пусть бежит, не мешайте ему.
Ехали часа три-четыре. Дорога становилась все хуже. Местами телегу подбрасывало, словно двигались по вспаханному полю. От жесткой тряски Наташа начала плакать — пришлось натянуть вожжи.
Сергей слез с телеги и пошел впереди лошади. Минут через пять раздался его голос:
— Тпррр, стой!
— Ну?
— Вот тебе и «ну»: кажется, совсем заблудились. Канава какая-то, чуть не ухнули! Темнотище — земли не видать! — оправдывающимся тоном произнес он.
Друзья принялись палками исследовать глубокую канаву, которая пересекала дорогу. Но ни влево, ни вправо объезда не было.
— Скоро вы? — донесся сзади нетерпеливый голос Веры.
