Сбитые с толку подростки продолжали хмуриться, глядя на него.
— Вы — кто? — в упор спросил Сергей.
— Капитан… непостроенного корабля. Приглашаю в свою команду.
— Нет, вы по правде скажите, — настаивал Сергей, не расположенный сейчас к шуткам.
В глазах инвалида опять заиграла неопределенная улыбка, и лучики морщинок на висках стали длиннее.
— Что ж вам заверенную автобиографию представить? Или ограничитесь удостоверением личности? Но прежде позвольте узнать, как вы сюда попали?
Ребята переглянулись. Им начал нравиться этот веселый собеседник.
— Мы попали сюда очень просто, — сказал Сергей, — до войны приехали. Теперь домой пробираемся.
— Удивительно сжатый рассказ! А где же ваши матери?
— У немцев.
Вдруг Илья, все с большей внимательностью присматривавшийся к незнакомцу, изумленно открыл рот.
— Да это же правда — капитан… — произнес он, наконец, как будто даже с испугом. — Беляев! Федор Иванович! Комендант!
Не боясь ошибки, он бросился вперед и повис на шее инвалида.
— Вот глазастый! Все-таки узнал! — воскликнул мужчина. — А я думал, что в таком виде меня…
— Да разве ж от нас скроешься! Я сразу подумал!.. — кричал Илья.
— То-то — «сразу»!
— С вами еще девочки. Инна, Вера и, помните, совсем маленькая — Наташа!.. Вот обрадуются!
— Где они?
— Недалеко. Картошку пекут. Пошли к ним скорей!
Через минуту Беляев, опираясь на палку, уже шагал в сопровождении ребят к берегу Двины.
— Теперь вы уж с нами? Насовсем? — забегая вперед и заглядывая в глаза капитану, спрашивал Илья, не веря своему счастью.
— Посмотрю на ваше поведение, — смеялся Федор Иванович.
Дорогой мальчуганы рассказали ему, что с ними произошло за последние два месяца. От него они узнали, что в этот же день, когда их захватили неожиданно прорвавшиеся гитлеровцы, он был ранен и после боя подобран латышскими крестьянами. Жил у них, пока не вылечился, а теперь пробирается на восток.
— Ох и здорово, что мы встретились! — продолжал восклицать Илья. — С вами нам никакой немецкий черт не страшен. Вы только командуйте!..
