Мы предъявили старшему официанту специальные карточки, которые нам выдали на время круиза в качестве местных удостоверений личности, и он сообщил, что сидеть мы будем постоянно за столом номер 186.
Стол номер 186 был рассчитан, как оказалось, на десять персон. Мы оказались далеко не первыми. Там уже сидела пожилая чета из Огайо, которая отмечала шестьдесят пятую, как мы вскоре узнали, годовщину своей свадьбы, романтичная парочка лет двадцати с небольшим из Северной Каролины, решившая провести на борту «Принцессы Очарование» свой медовый месяц, супруги средних лет из Нью-Джерси, которым просто пришлось убраться из своего дома площадью в шесть тысяч квадратных футов на время ремонта. Десятая персона еще не появлялась. Я добровольно выбрала жребий сидеть вместе с ним или с ней и устроилась рядом с пустым креслом.
После секундного замешательства мы начали знакомиться, представляясь по именам, как школьницы.
— Меня зовут Джеки, — сказала моя подружка, недовольная тем, что за столом собрались исключительно супружеские пары.
— А меня — Пэт, — кокетливо отставила в сторону мизинчик Пэт.
— Элен, — сказала я с энтузиазмом новичка, попавшего в тюремную камеру.
Все посмотрели на пустое кресло рядом со мной, затем начали называть себя, двигаясь против часовой стрелки.
— Брайанна, — проговорила молодая новобрачная с интонацией школьницы на экзамене. Ее густые каштановые волосы были забраны вверх, за исключением нескольких тонких прядей, обрамляющих детское личико. На правой руке она носила браслет. Представившись, она с обожанием уставилась на своего свежеиспеченного супруга, словно предвкушая, какое впечатление должно произвести на окружающих его имя.
— Рик, — буркнул он и стиснул ее руку. Мне показалось, что ее браслет сейчас треснет в его ладони. Он был сущим амбалом, этот Рик. Короткая стрижка бандита, толстая шея, мощная грудь. Футболист, наверное. Или член какой-нибудь добровольной вооруженной группировки.
— Дороти. Мне восемьдесят шесть, — объявила шустрая маленькая седовласая женщина, сидящая справа от Рика. Я подумала, что она неспроста назвала свой возраст, очевидно, ожидая, что мы все должны завопить: «Как? Восемьдесят шесть! Не может быть!» или что-то в этом роде. Но никто этого не сделал. Она выглядела вполне на свои восемьдесят шесть.
Дама повернула голову вправо, к своему мужу, сутулому старикану с обликом мудреца и огромным горбачевским красным родимым пятном на крупном лысом черепе, и толкнула его, выводя из забытья.
