Матушке, знаешь, лучше, когда Тео при ней, - Федор усмехнулся, - спокойней как-то.
Мужчины, - высокий, широкоплечий, и маленький, легкий, - пошли к пустой, огромной
Красной площади. Чернобородый человек, который стоял, прислонившись к стене
монастыря Воздвижения Креста Господня, незаметно отделился от нее, и, чуть
улыбнувшись, тихо сказал себе под нос: «Вот оно, значит, как. Рахман-эфенди тут. И пан
Теодор тоже. Ну что ж, - Болотников едва слышно свистнул, - посмотрим, как оно дальше
будет».
- Ты вот что, - велел он тому, кто появился из-за угла, - посади тут кого-нибудь, - ну
юродивого, не мне тебя учить, - пусть за усадьбой присматривают. Если что, сразу к нам, на
Яузу бегите, ну, ты знаешь, где мы там обретаемся.
Человек кивнул и Болотников, что-то насвистывая, положив руку на саблю, пошел вниз по
Чертольской улице – к Москве-реке.
Федор проводил глазами зятя, что скрылся за низенькими дверями кремлевского крыльца, и
вздохнул: «Ох, Марья, Марья, упряма ведь – ровно матушка. Уехала бы в Ярославль с
дочкой, Роберту все легче было бы, да и мне тоже. Хотя, конечно, Ксению она защитит, тут
бояться нечего».
Он прислонился виском к резному столбику крыльца и заставил себя не думать о Ксении.
«Да, - вспомнил Федор, - как раз Басманов тогда к самозванцу перебежал, я из-под Кром
приехал. У царя мы тогда долго просидели, я уж и с ног валился. Шел на улицу, и опять ее
увидел – там, у женской половины».
- Федор Петрович, - тихо, не поднимая головы, позвала девушка. «Ну, что приговорили вы?».
Мужчина помолчал и Ксения вдруг, торопливо, сказала: «Вы не думайте, меня батюшка
вместе с братом воспитывал, я о делах государственных тоже знаю, вы скажите,
пожалуйста, а то здесь, - она оглянулась и указала на дверь своих палат, - мы же сидим и не
знаем ничего.
Он подошел ближе, - от Ксении пахло ладаном. «Правильно, - подумал Федор, - она же на
богомолье была, а потом Годунов преставился».
- Приговорили, что не будем к нему посылать никого, из Думы Боярской, и что, кто присягает
ему – те законного царя враги, - жестко ответил Федор.
Ксения вскинула голову и тихо проговорила: «Сие правильно, спасибо вам, Федор
Петрович». Девушка помолчала и спросила: «Вы же, наверное, есть хотите, да, столько в
седле были?».
- Да мы у государя потрапезовали, - он рассмеялся. «Вот спать хочу – это да, с ног прямо
валюсь».
Ксения вдруг повернула бронзовую ручку двери и, открыв ее, сказала: «Вот и спите. Там, в
светелке, вам никто мешать не будет, а одежду вашу я велю постирать и починить. А вы
