ваш себе оставлю, Марья Петровна, а то, как я вижу, за вами глаз да глаз нужен, да?».
Дмитрий заставил женщину опуститься на колени, и, ухмыльнувшись, увидев расширенные
от ужаса глаза Ксении, сказал: «Смотрите, смотрите, Ксения Борисовна, скоро вы это делать
будете».
Он окунул пальцы в белокурые, мягкие волосы и, взяв Ксению за темный затылок –
придвинул ближе.
Мэри осторожно постучалась в дверь светелки и оглянулась на дочь, - Аннушка спокойно
спала, подложив под щеку Евангелие.
Женщина чуть поморщилась от горячего воска, что капал ей на пальцы. Вокруг было тихо, и
Мэри поежилась, - даже птицы, в полдень еще вившиеся вокруг куполов, улетели. С юга, из-
за реки на город шла огромная, черная грозовая туча, и где-то в Замоскворечье, уже
сверкала холодная, голубоватая молния.
Мэри вздохнула и решительно нажала на бронзовую, массивную ручку.
В светелке было темно, и женщина, пристроив свечу в серебряный подсвечник, присев на
лавку, погладила Ксению по спине. Та лежала, подтянув колени к животу, обхватив их
руками, мерно раскачиваясь из стороны в стороны.
- Больно, - простонала девушка. «Почему так больно?».
Мэри помолчала, и, не отрывая ладони от острых лопаток, ответила: «Скоро пройдет, Ксения
Борисовна. Давайте-ка, я тут в вещах вашей матушки покойной порылась, хоть и в кладовую
их кое-как побросали, однако же, травы я нашла, отвар сделала. Я промою, и потом тряпки
положу – все легче вам будет».
Ксения повернулась, и, взглянув на Мэри заплаканными, темными глазами, прошептала:
«Мне бы в петлю сейчас, Марья Петровна, да сил, не достанет».
Мэри намочила тряпку в прохладной воде и приложила ее ко лбу девушки. «Не надо, - мягко
сказала она, - не надо, Ксения Борисовна. Сие пройдет и забудется, правда».
- Теперь и вправду только постричься, - неслышно сказала Ксения. «Кто меня такую замуж
возьмет?». Она вдруг засунула костяшки пальцев в рот, и, кусая их, пряча рыдания,
проговорила: «Господи, а я так хотела, чтобы это он был, так хотела! Он и не посмотрит
теперь на меня! Марья Петровна, - девушка, кривя губы от боли, тревожно приподнялась, - а
не понесу я?
Мэри невольно усмехнулась. «Нет, конечно. Сами же видели…, - она не закончила.
- Вы меня простите, - горько сказала Ксения. «Он мне кинжал к горлу приставил, и велел
смотреть, ну…
- Да ничего, - Мэри чуть улыбнулась. «Аннушка спит уже, давайте, я за вами поухаживаю,
переодену, и тоже ложитесь. Завтра не будет так болеть, правда».
- А у вас тоже так было? – опустив глаза, зардевшись, пробормотала Ксения.
