царевной после безвременной смерти ее семьи, - государь перекрестился и добавил:
«Вечная им память. Я сожалею о том, что они приняли яд, конечно. Ваш муж ведь тоже
покончил с собой?»
- Да, - сухими губами сказала Мэри, - он отравился.
- Примите мои соболезнования, - еще более ласково сказал Дмитрий. «Я понимаю, что вы
хотите уехать из Москвы, и не буду чинить вам препятствий.
- Вообще, - он прервался и подошел к распахнутому в летний полдень окну, - я намерен
открыть границы государства, все-таки, мы живем в новое время. Местные купцы смогут
сами торговать с Европой, ну, и, конечно, я буду поощрять развитие ремесел.
Дмитрий поднял палец: «Нам надо построить свой военный флот, боярыня, надо выписать
из Европы мастеров, в общем, - он широко улыбнулся, - работы предстоит много. А что
царевна Ксения? – повернувшись, спросил он.
- Ксения Борисовна просит разрешения у вас государь, удалиться в монашескую обитель,
дабы возносить там молитвы за ваше здравие и за упокой своей семьи, - тихо ответила
Мэри.
«Главное, - подумала женщина, - доехать до монастыря спокойно, там уж я все устрою.
Возьму Ксению, Аннушку и доберемся до Новых Холмогор – там же есть какой-то человек от
нас, поможет. Я бы и Лизу с детьми забрала, но она никуда не поедет отсюда без Феди. Ах,
Федор, Федор, ну что ж ты за человек такой? Ну ладно, взрослый мужик, пусть сам решает,
что делать ему дальше. А Ксению я увезу отсюда, нечего ей тут сидеть».
- В обитель, - повторил Дмитрий и сложил кончики длинных пальцев. Он посмотрел на
маленькую, стройную женщину, что стояла перед ним, и чуть улыбнулся: «В обитель,
Ксения, конечно, отправится, - сказал себе Дмитрий, - вот только не сейчас. Зачем
рисковать? Еще украдут ее оттуда, замуж за кого-нибудь выдадут, станут потом под ее
знаменами войско собирать. А так, - никто уже ее под венец не поведет. И, слава Богу».
- Вы сходите, пожалуйста, за Ксенией Борисовной, боярыня, - попросил он. Когда та,
поклонившись, закрыла за собой дверь, Дмитрий щелчком пальцев позвал князя Голицына,
что ждал на лестнице, и велел: «Так. Никого сюда не пускать, всем говорить, что я занят.
Шуйского и Воронцова-Вельяминова нашли?».
- Ищут, - подобострастно развел руками Голицын.
- Я не хочу, - холодно проговорил Дмитрий, - чтобы мое венчание на царство омрачалось
неприятными инцидентами. Понятно? – он вздернул бровь.
Голицын покраснел и пробормотал: «Простите, государь».
- То-то же, - Дмитрий потрепал его по щеке, и, легко взбежав в палаты, закрыл на засовы все
