Лет с четырнадцати, уже после того как Волокославские обосновались на Изумрудной улице, он полюбил историю. Сначала читал исторические романы, потом — историков. Все это было бессистемно, случайно, но каким-то чудом разрозненные исторические картины удивительно стройно образовывали в его голове целостную хронологическую панораму, и он мог представлять себе тот самый общий ход всемирной истории, представление о котором позднее покорило его у Кареева.
В старших классах Ростислава увлекли русская и зарубежная классика, потом философия. Читал он и религиозную литературу, которую находил у отца. Был момент, когда ему захотелось стать священником, но он почему-то счел себя недостойным столь высокого призвания. Может быть, потому, что «слишком серьезно» относился к религии? Когда же подошло время определяться куда идти после школы, на семейном совете даже не обсуждалась возможность его обучения в семинарии. К образованию вообще у Волокославских относились почти благоговейно. Старшие сестры Ростислава все учились в ВУЗах, тщательно скрывая свою религиозность, иначе никакого образования им было бы не видать. Пожалуй, слабостью отца Николая, часто свойственной сильным и беспощадным к себе людям, была прямо противоположная тактика в отношении собственных детей, которых он никак не хотел подвергать опасностям и трудностям. Наверное, оттого, так гордившийся древним священническим родом Волокославских — Тучемских о. Николай ни словом не обмолвился о том, чтобы Ростиславу, единственному продолжателю этого рода, идти по духовной линии. Слишком тягостна для него самого была необходимость отчитываться за каждый свой шаг перед так называемыми органами.
Ростислав поступил на инженерный факультет городского строительного института. Учился хорошо, даже сопромат сдавал успешно. Любимым предметом была философия. Почти всем студентам в группе предмет не нравился и давался туго, но уж Волокославский здесь был на коне! Преподаватель любил его, как сына родного. Правда, когда, в конце концов, узнал, чей на самом деле Ростислав сын, то очень расстроился.
Незадолго до защиты диплома Ростислава вызвали в комитет комсомола. Он не стал отпираться. «Да, все именно так, и позвольте не извиняться». Кончилось тем, что комитет комсомола разрешил ему защититься. Диплом почти написан, а если студент верует, то это исключительно потому, что недостаточно активно велась антирелигиозная пропаганда. Стоит ли теперь выносить сор из избы?
